Второе чувство, настигшее Элис там, в больнице, было куда более странным и незнакомым. Когда она поднимала глаза и встречалась взглядом с карими глазами Шейна сердце замирало. Время останавливало бег. Элис было неловко от этого чувства, она понятия не имела, откуда оно взялось, но инстинктивно не хотела, чтобы Шейн о нём узнал.
Наконец с того момента, когда Шейн помог ей спуститься в вестибюль больницы и усадил в машину она не могла отделаться от чувства что её снова усыновили. Чувство было неприятным. Раздражало. Элис не нужны были новые родители – тех, которые у неё были, ей хватило слихвой. Она чувствовала себя неуютно в замкнутом пространстве, остро ощущала, что если захочет уйти – не сможет сбежать.
Тем более странно ощутила она тот момент, когда машина остановилась на очередном светофоре и полицейский положил руку ей на плечо:
- Я тебя не держу, - сказал он. – Я просто прошу тебя остаться со мной.
И Элис, сама не веря тому, что произносит это вслух, тому, что вообще существует этот разговор… Сглотнула и медленно произнесла:
- Хорошо.
Шейну, в сущности повезло. Поглядывая по ходу пути на сидевшую рядом девушку, он думал об этом снова и снова.
Отец Шейна был оборотнем, и его брат тоже. С самого детства он знал, кто он, и знал, что рядом есть такие же как он. Знал о существовании круга и волчьих законов – пусть весьма условных, но всё же годных для того, чтобы регулировать отношения между особями и стаями, наполовину послушными человеческим амбициям, а наполовину – своей звериной натуре.
Но знал Шейн и о том, что подобное везение случается не всегда. Отец всегда говорил, что забота о потомстве -–особенная черта клана степных волков. Может, потому они и вымерли – слишком берегли друг друга.
Среди волков встречало немало тех, кто предпочитал стайной жизни вечную борьбу. Не меньше – и вовсе гордых одиночек, не способных подчиниться альфе своего клана и не желающих вливаться ни в какие стаи. Такие часто не могли или не хотели заботиться о детях. Повинуясь зову природы они бесконечно осеменяли человеческих женщин, чтобы тут же исчезнуть из их жизни и навсегда забыть о том, что где-то родился очередной волчонок слабой крови.
Поглядывая на Элис Шейн думал, что должно быть, нечто подобное произошло и с её семьёй. Из-за недостатка волчиц волки слабели с каждым поколением и давно уже перестали разбирать в ком половина волчьей крови, а в ком – ещё меньше. Понять, кем были родители Элис, с первого взгляда было невозможно. Шейн лелеял надежду, что сможет больше узнать о её происхождении, если увидит её волчью форму, но до этого было ещё очень, очень далеко.