Она дернула бровью, но спорить не стала. Наклонилась над столом, понимая, что мужской взгляд обязательно остановится на ее выдающейся части тела, лишь слегка прикрытой топом. Быстро подняла глаза и очень удивилась, заметив, что мужчина уже вышел в коридор.
«Железная выдержка у исполнительного директора. На работе никаких личных отношений. Слушаюсь и повинуюсь, Глеб Ильич. Вот бы так ему сказать! Хоть раз увидеть на его лице отголосок эмоции, даже пусть возмущения. А то похож на универсального солдата».
– Ева, у нас мало времени, – послышался его голос. – Поторопись.
Взяв с собой блокнот и ручку, девушка вышла из кабинета, закрыла дверь и повернулась, собираясь сказать своему начальнику, что она готова, но увидела лишь его спину в конце коридора. Вздохнув, последовала за ним, вспоминая эту самую спину во время занятий в полутемном тренажерном зале: ей довелось, задержавшись как-то вечером, любоваться тем, что теперь возникало в воображении, когда это совсем некстати. Все его мышцы были напряжены, пот блестел капельками и собирался в тоненькие дорожки дождя на сильном теле…
Ева настолько увлеклась картинкой, извлеченной из памяти, что не заметила, как подошла слишком близко к ожидавшему боссу. Если бы он не остановил ее на расстоянии вытянутой руки, она бы врезалась в него.
– О чем ты думаешь? – спросил Глеб, отходя на шаг назад.
– Ни о чем, – соврала девушка, не моргнув глазом. – Наверное, не выспалась просто.
– Эти подробности не касаются работы, Ева. Можешь вообще не спать, но здесь должна выкладываться на все сто процентов. Если не справляешься, ты знаешь, где выход.
– Знаю. Но не уйду.
– Тогда работай, а не зевай.
Ей очень хотелось огрызнуться, но она смолчала, лишь поджала пухлые губы.
– Итак, Ева, сколько ты у нас работаешь?
– Одиннадцать месяцев.
– До этого работала в компании своего отца, до этого жила в Лондоне, там же и заканчивала обучение, начатое здесь. Сколько лет назад? Хотя это не относится к нашему разговору.
Все это было произнесено им совершенно безразличным тоном, как бы между прочим, словно он читал ее личное дело вслух, одновременно спускаясь по лестнице на первый этаж. Ева чувствовала себя неуютно, когда кто-либо касался ее прошлого, старалась не отвечать на конкретные вопросы, хотя с исполнительным директором такое вряд ли возможно. А он продолжил: