Сама не ожидала, попала! Хотя в жизнь вот так ничего не бросала. Тот отшатнулся, на пол упал, схватившись двумя руками за голову и от боли зашипел, стал размазывать по лбу струйку побежавшей крови.
- Не зашибла? - нервно прошептала женщина, прижав к груди поварешку, которую так и не выпустила из рук.
- Сама видишь, что живой, - тихо рассмеялся пришлый, приподняв одну бровь, задумчивым взглядом окидывая страждущего, а потом на Захару посмотрел. - Меня Святославом звать, - он встал с земли, поднимая, мычащего кузнеца. Руки его из захвата выпустил, схватил за загривок, словно нашкодившего кота и на выход из харчевни понес. Легко так понес, словно веса его вовсе не ощущал, правда, прихрамывал на одну ногу. А Захара рот открыла от удивления, так бы может и стояла, провожая взглядом широкую спину незнакомца. Но тут дед Фёдор закряхтел, причитая. Захара сразу отмерла, бросилась к старому другу, стала помогать на ноги встать. Подняла его, отряхнула, по сторонам осмотрелась и на стул усадила. Потом лесорубов взглядом нашла. Вон недалеко от нее сидит Петр, зло на нее взирает, лоб ушибленный потирает, кровь вроде перестала бежать. Недалеко от него бутыль валяется, не разбился, но хоть горькая из него выплеснулась и то хорошо. Развернулась в другую сторону, нашла Степана. Он собой сбил пару столов, разломал пару стульев, на полу в груде досок сломанных лежит, стонет, в себя стал приходить.
- Ты об этом пожалеешь Захара, - прошипел Петр, с пола поднимаясь.
- А то это я первая к вам полезла, - возмутилась женщина. - Вместо того чтобы за меня вступиться в драку полезли. Вон сколько мне ущербу причинили, - вздохнула, указывая рукой на поломанную мебель.
Петр промолчал, только окинул ее недобрым взглядом, сам к брату направился, стал помогать с пола подняться. Они вдвоем на выход заковыляли.
- Говорила же тебе, не подпаивай этих ущербных, - взмахнула растерянно руками Захара, посмотрев на Фёдора. - Сколько ущербу. Где теперь новые столы, стулья заказывать? Да и головы эти бедовые, ночью могут прийти, мстить будут. Еще ненароком дом подожгут, - застонала женщина.
- Эх Захарка. Не в горькой дело, - вздохнул Фёдор усаживаясь на стул. - Эта беда за тобой давно ходит. Баба ты ладная, одинокая, а теперь еще и при деньгах. Заступиться за тебя некому. Рано или поздно, что-то подобное должно было произойти. Я старый, думал, если рядом буду, смогу уберечь, да где мне старику. Не дадут они нам теперь житья.