Ждала я не долго, не прошло и десяти минут, как плотные занавеси раздвинулись и в кабинет вошёл мужчина. Молодой, около тридцати, высокий, с правильными чертами лица и холодной улыбкой акулы бизнеса. И лишь тогда я, полностью погруженная в собственные переживания, осознала, насколько неприличной оказалась наша встреча. Наедине. В отдельном кабинете, защищенном от окружающего мира не только плотными шторами, но и магией, с совершенно незнакомым мне мужчиной.
– Адриан Ортен, – представился он, вальяжно устраиваясь в удобном кресле напротив меня, – с кем имею честь?
– Надира Гаррат, – прошептала я, опуская глаза, – я пришла поговорить с Вами о доме...
– Гаррат, значит, – задумчиво протянул мужчина, внимательно разглядывая меня. Я буквально кожей чувствовала его взгляд, скользивший по мне, – если честно, приглашая на встречу представителя семейства Гаррат, я надеялся, что буду иметь честь пообщаться с вашим отцом. В крайней случае – с матушкой.
– Отец на службе и приедет только на выходные, мама не встает с постели, – тихо призналась я.
Мужчина хмыкнул и замолчал, потому что в этот момент к нам проскользнул официант, принесший ещё одно меню.
– Ну что ж, – констатировал мой собеседник, внимательно изучая предложенные блюда, – тогда я поговорю с вами. Что будете? Не беспокойтесь, так как именно я стал инициатором встречи, то и платить буду сам.
Я вспыхнула от стыда и подняла на него глаза. И неожиданно увидела, что он смеется, просто смеется надо мной! Дразнит и играет! И когда? Когда дома у меня лежит умирающая мама, которую можно было бы спасти, будь у нас нужная сумма денег! Руки сами собой сжились в кулачки и я вскочила, собираясь покинуть этого наглеца, громко хлопнув дверью. К счастью для Адриана дверей в кабинете не было, да и самого его прикрывал официант. А то желание кинуться на него и вцепиться ногтями в холеное лицо было почти непереносимым. И лишь вылетев из гостиницы в теплый вечер я осознала, что только что лишила свою семью шанса остаться в нашем доме. Сама! Боже! Ну почему я такая дура! Дикая, эмоциональная дура! Не просто так меня в пансионе дразнили дикаркой! Кровь диких южных народов была слишком горячей, чтобы сдерживать себя в подобных ситуациях. Вот и сейчас я снова сорвалась! Сорвалась и сама, своими руками лишила родных дома! Я отошла от входа в гостиницу, рухнула на первую попавшуюся скамейку и затряслась в рыданиях. Боже! Ну почему! Почему я такая? Ведь даже мама, в которой южной крови было ровно в два раза больше, чем у меня, вела себя гораздо спокойнее и сдержаннее! Дура! Ну какая же я дура! Когда мне на плечи лег нагретый теплом чужого тела плащ, я вздрогнула и подняла голову. И торопливо вытерла бегущие по щекам слезы. Потому что рядом со мной сидел не кто иной, как лощеный красавчик, который только что довел меня до настоящего срыва.