– Идём, доченька, – сказала она, и я тут же вскочила и уцепилась за мамину руку. Куда угодно, только бы с мамой. Теперь было уже не так страшно.
– Стой! Стой, мерзавка! – тётка Нута не пыталась подойти, держалась в сторонке. – Стой, а то собаку спущу!
Ой! Если она спустит с цепи злющего Лохмача, он нас точно покусает! Но мама не испугалась, она обернулась и запустила свою тьму в сторону загона с курами, проделав здоровенную дыру в ограде.
– Лучше делом займись, – кивнув на выбегающих на свободу курей, ответила мама, а потом подхватила меня на руки и вышла со двора на улицу. Оглянувшись, я увидела, как Гритька, выглянув из-за старой яблони, махнул мне рукой. Я помахала ему в ответ, а потом уткнулась маме в шею, слыша позади крики тётки Нуты:
– Куда! А ну стоять! Гритька, да лови ж ты их, а то весь огород потопчут!
Я надеялась, что про нас она теперь забыла.
Мы шли долго, очень долго. И очень быстро, почти бежали. Сначала мама несла меня на руках, потом я шла сама, пока не устала, потом она несла меня на спине, а потом я снова шла сама. Почти сразу же мы свернули с дороги в лес и шли теперь по нему, напрямик, без дороги.
Мы почти не разговаривали, только вначале я рассказала, как тётка Нута увидела мою тьму, но мама не ругалась, только вздохнула тяжело. Ещё я спросила, куда мы идём, и мама сказала, что нам нужно добраться до океана, но не к пристани, где она работала, а в одно безлюдное место, у неё там уже три года припрятана лодка, и мы уплывём далеко-далеко, и маги не смогут нас найти. Мама спрятала эту лодку, когда узнала, что у меня проснулась тёмная магия, вот на такой вот случай.
– Мы правда мракобесы? – спросила я намного позже, когда ехала у мамы на спине и жевала кусок хлеба, который она брала с собой на обед, но не успела съесть – прибежал Гритька и всё ей рассказал. Если бы не он, мама бы не успела меня забрать, маги приехали бы раньше.
– Нас так называют, – помолчав, вздохнула мама. – Тех, у кого тёмная магия. Плохое слово, мы так себя не называли.
– Мы? А есть ещё такие же, с тёмным даром? – тут же заинтересовалась я.
– Я не знаю, может, кто-то ещё чудом спасся и спрятался, как я. Но я о них не знаю. Нас назвали преступниками и всех уничтожили.
– Но ты же не преступница! – с полным убеждением в своей правоте, воскликнула я.