Закуривает, и помещение заполняет запах вишневого табака.
Мэри знает, что она стоит спиной ко всем остальным, скрывая слезы. Кошка глотает эту обиду вместе с дымом.
- Успокойся, - повторяет Джек. – Так ты делу не поможешь. Тридцать восемь человек. Мужчин и женщин. От них остались только правые кисти. Томас, ты слышишь?
- Слышу, - выдавливает шакал.
- О чем нам это говорит?
Томас обессиленно садится прямо на пол. Шакал полностью пуст. Его эмоции затмевает апатия.
Мэри знает, что скоро равнодушие превратится в сожаление. Она очень надеется, что Марла простит Томаса за злые слова.
Должна простить.
А еще она знает, к чему клонит Джек.
И отвечает вместо Шакала.
- Это говорит нам о том, что мы пропустили наличие в Рурке общины ткачей. И недавно у них состоялся ритуал плодородия…
- Ткачи? – сдавленным голосом спрашивает Марла. – Вы правда думали, что здесь их нет?
- Пока Твари живут по человеческим законам, их никто не трогает. И не ищет, - напоминает Джек. – Обычно ткачи ведут себя тихо. Они давно уже отказались от своих старых ритуалов.
Марла зло смеется.
- В этом городе никто не живет по человеческим законам, - сквозь смех говорит она. – И вы идиоты, если думаете по-другому!
- Ты теперь одна из нас, - мягко напоминает Мэри.
- Нет. Я просто шлюха, оказавшаяся в нужное время в нужном месте, - отвечает кошка. – И я вам необходима. Ведь именно в моем доме вы спрятали свою птичку.
Мэри очень надеется, что Томас что-нибудь скажет. Именно ему надо что-то сказать.
Но он молчит.
Кира исчезла. Капитан остался в участке.
И баланса больше нет.
Нужно вернуть Киру. Потому что пока не будет баланса, не будет и расследования.
Им нужно вернуть Киру. А потом уже искать ткачей, решивших вспомнить старые ритуалы.
Потому что иначе ничего не получится…
Капитан
Сидеть в кабинете было совершенно невыносимо. Занять себя делами не получалось: все валилось из рук, а каждый стук в дверь дарил надежду, что вот оно, принесли записку с указаниями.
И каждый раз его ждало разочарование.
Отправив хмурого незнакомца, в которого превратился Джек, на встречу с остальными Тенями, он тупо пялился на заваленный бумагами стол, ходил из угла в угол, рычал на тех несчастных, кто осмеливался постучать в его дверь, и ждал.
Время шло медленно. Казалось, что оно и вовсе остановилось, превратившись в болотную муть.