Юная жена моя спустилась в холл усадьбы и обняла меня, с некоторым трудом приподнявшись на цыпочки - я был выше неё почти на полторы головы. С нежным пылом я ответил на объятие и сладко поцеловал Аню в алые, чуть пухленькие губки. Она изменилась в последнее время. Её животик сильно округлился, тело наливалось настоящей женской красотой. Вся она буквально светилась изнутри - ведь шли последние месяцы ожидания ребёночка.
- Спасибо, - тихо сказала она, приняв от меня букет. - Я скажу Фаине Борисовне, чтобы поставила в вазу в столовой.
В отличие от графа Залесьева, его мать, Анина бабушка, не держала никакого штата прислуги. Одна-единственная пожилая женщина, давно знавшая графиню, исполняла обязанности повара, экономки и дворецкого. Убираться в большом трёхэтажном доме постройки позапрошлого века раз в неделю приходили две девушки из деревни. Они же, как правило, приносили продукты из магазинов. Но агропредприятием "Зелёная долина", оставшемся после графа, управляли люди, кое-что знавшие об Организации. Залесьев был безжалостен к своим работникам, держа их фактически на положении рабов. После его гибели наш департамент обеспечения не стал разрушать производство, но теперь почти все доходы шли на социальное благоустройство. В самой крупной деревне - Парамонове - были отстроены новая школа и детский сад. Все дома жителей долины были отремонтированы за счёт предприятия. Никакая арендная плата больше не взималась. Заработки сотрудников были куда выше, чем в среднем по области. Обеспеченцы легко убедили старую графиню назначить управляющей сельхозпредприятием Ксению Курсину, вдову убитого графом активиста, пошедшего против нового лендлорда ещё в самом начале его владычества. Это была сильная и волевая женщина, исключительно лояльная к своим землякам и к отомстившей за её мужа структуре - к нам, то есть. Одна лишь беда была с ней - она категорически отказывалась от любых встреч и от любого общения с Анной. Её родная дочь, Лена Курсина, к превеличайшему сожалению, тоже погибла на алтаре демонопоклонника примерно за год до того, как я своим выстрелом навсегда прекратил богохульные кровавые церемонии. Ксения не могла спокойно видеть дочь того, от чьей руки погибла её собственная... Я как-то разговаривал с ней, сразу после того, как женился на Анне.