- Отец?
Комната отца была прежде родительской спальней, но он не позволил хоть что-то в ней изменить. Я смутно представляла, как мой спокойный и немногословный отец, в одежде предпочитавший сдержанные оттенки серого и коричневого, справляется с обилием желтого и голубого в просторной комнате. Даже в утренних сумерках краски казались яркими и радостными, как залитая солнцем летняя лужайка. Отец не задернул плотные желтые шторы и узкие полосы голубого шелка колыхались на проникавшем в спальню ветру. Бледный свет полосой пересекал голубое покрывало на кровати, заползая под расправленные желтые наволочки.
Я нахмурилась, глядя на кровать. Она выглядела так, словно никто на ней этой ночью не спал.
- Неужели отец задержался, чтобы выполнить какие-то дополнительные заказы? – спросила я в пространство. – Он ведь всегда меня зовет, если надо долго и кропотливо варить снадобья…
Покачав головой, я поспешила вниз.
Здание переделал под магазин предыдущий владелец, оставив на первом этаже только кухню и небольшую столовую в задней части дома. Остальное пространство первого этажа занимал торговый зал и небольшая комнатка, где отец изготовлял лекарства. Здесь же хранились ингредиенты и уже готовые снадобья, рассыпанные, разложенные и разлитые по бутылькам из прозрачного голубого стекла. На отдельных стеллажах хранились столичные препараты, рассыпанные в треугольные порционные пакетики из папиросной бумаги.
Заглянув в столовую, откуда просматривалась и кухня, отгороженная тонкой стенкой с врезанным в нее окном, я повернулась к складу, собираясь проверить торговый зал. И в этот миг услышала тонкий перезвон колокольчиков – кто-то открыл дверь магазина. Я на миг напряглась, решив, что кто-то надумал нас ограбить, но потом услышала знакомый щелчок – звук повернутого выключателя. На пол в шаге от меня легла полоса света, и я с облегчением улыбнулась. Похоже, отец лишь теперь вернулся домой, а я переполошилась, как параноик.
О том, что у отца завязался роман, знала давно, но он так тщательно скрывал от меня эту новость, что я не решилась сама об этом заговорить. Раз ему так проще, то я вполне могу быть хорошей дочерью и не вмешиваться в личные дела родителя. Он и так слишком давно один, и мне не хочется, чтобы он надумал всяких глупостей и отказался от личного счастья.