— Вячеслав Александрович, может, я нашатырным попробую?
Он резко обернулся к ней, потом зыркнул на больного и кивнул:
— Да, Лара, скорее!.. Нервы уже не выдерживают, — стал оправдываться он, смущаясь от того, что не додумался сразу дать очевидное указание медсестре, укоризненно поглядывая на Таню.
Она тоже смутилась:
— Прости… тут у всех нервы… Я знаю, что лучше тебя никто не сделал бы.
Пока они обменивались извинениями, медсестра привела в чувства выздоравливающего, подсунув ему под нос нашатырь на ватке. Он обвёл всех взглядом ненормального и спросил:
— Я правда ему написал или мне приснилось?
Максим Иванович подсунул ему телефон, Лев просмотрел в нём сообщения и в отчаянии сомкнул глаза, закрываясь кулаком.
— Вячеслав Александрович, отделяемое из левого глаза, — деловым тоном сообщила медсестра.
— Что там? — подался вперёд врач, заглядывая под кулак.
— Плачет! — обрадовалась Танюша. — Антонов, он плачет!
Вячеслав Александрович удовлетворённо улыбнулся в маску, но, сдержав на всякий случай радость, сказал:
— Лучше бы он помочился, тогда точно всё в порядке, — он присмотрелся ещё раз к слезам, — ну… это тоже хороший знак, жидкостные среды циркулируют…
— Что вы за люди такие!.. — проворчал Максим Иванович, угрюмо глядя на команду медиков. Он наклонился над плачущим: — Лев, что у тебя там? Неправильно написал? Помочь?
— Всё правильно, — пробормотал Лев.
— У Оли там что-то? — уточнил тренер.
— Всё хорошо, к ней придут, успокоят…
— Ну, ничего… ничего… — тренер потрепал его немного по голове, — скоро сам успокоишь. Думай о выздоровлении!
Лев покивал, вытираясь кулаком.