— Я долго буду ждать? — он кивнул на корзину.
Мальчишка отмер, пошатнулся, затем молча присел, поднял упаковку и бросил в корзину. Потом вытащил ту, что припрятал ранее и нехотя добавил к пакету с орехами. Действий охранника он не видел. Поэтому «подвига» явно не заценил, поднимаясь и обкладывая Егора таким матом, что тот краснел, как первоклашка. Скользя ботинками по гладкому полу, чудак промчался мимо, на ходу нарочно задевая плечом.
Егор вздохнул, поплёлся к корзинке и поднял, возвращая на место недоворованное добро. Оставалось надеяться, что сегодня это последнее приключение на его голову. Но добираясь наконец до нужного отдела, смирился с тем, что вожделенные конфеты увидит ещё не скоро.
— Ну и какое, чёрт возьми? — покрутив в руках две гладкие банки пива, Егор снова чертыхнулся.
Выбирая марку, которую просил сосед, он обречённо понял, что забыл название.
— Ты отделом не ошибся? Сладкоежкам — в другой конец зала, — в довершение прозвучал за спиной голос.
Егор узнал его, даже не поворачиваясь. Зачем он вообще сегодня вышел из дома? Лучше бы догрыз гадкую халву…
— Что ты здесь делаешь? — не справляясь с раздражением, задал он совершенно глупый вопрос, и повернулся к стоящей рядом девушке.
Она приподняла руку с корзинкой, демонстрируя тот факт, что логично пришла сюда за покупками. Маргарита Шевцова. Она же — королева Марго. Она же — личный кошмар на протяжении всего одиннадцатого класса. Егор проклинал тот день, когда впервые увидел её после перевода в его школу.
Марго без скромности могла считаться красоткой, даже никогда не пользуясь косметикой. Из семьи каких-то богатеев. Личная машина уже в одиннадцатом классе, поскольку была старше его на год, и тогда уже стукнуло восемнадцать. Брендовые шмотки, и этот взгляд, как будто стояла на голову выше всех остальных смертных.
И вот среди всех этих смертных, по какой-то неизвестной Егору причине, королева Марго выбрала его своей целью. Не проходило и дня, чтобы новенькая не зацепила хоть одним словом. И больше всего злило то, что провоцировала только его. Особенно доставала вечная самодовольная усмешка, когда забавлялась тем, что говорила, будто нравился ей. Он. Нравился. Ей. Сумасшедшая…
Не случись той аварии и её последствий, он даже подыграл бы шутки ради. Наверное, даже воспринял совсем иначе все сказанные слова. Но появилась эта девушка в совершенно неудачное время. Когда он уже не мог так легко, как прежде, воспринимать всё с неизменной улыбкой. Ещё прошлым летом он, скорее всего бы предложил встречаться, раз уж утверждала, что так нравился ей. Но сегодняшний Егор Ремнёв воспринимал всё сказанное только как желание потрепать нервы. Да. Так он и думал, заканчивая одиннадцатый класс.