Его дракон был жив и здоров, хотя и здорово напуган. Но что случилось?
Беда.
Это Макс понял не из мыслеобразов, формируемых Пирутом. Это было ясно и так. В соседнем крыле дракошни, где плавали клубы дыма и слышался рев, уже столпились люди. Другие вожатые, как Макс, пытались успокоить своих зверей, и мало-помалу рев стихал. Но тем яснее слышались голоса людей.
- Вы только…
- Смотрите!
- Глазам не верю…
- …скорее…
- Врача!
- Воды!
- Зовите…
- Извини, друг, - Макс слегка ущипнул Пирута за надбровье и похлопал ладонью по тянущемуся в щель носу. – Я должен отойти.
Тот тихонько заныл, прося остаться, и неожиданно попытался цапнуть человека за одежду.
{«Бу! Назад!»} - подал Макс команду, в качестве наказания дергая Пирута за торчащие из ноздри щетинки. Дракон обиженно заревел, но морду убрал, и Макс, спрыгнув с приступки, поспешил в соседнее крыло.
Все столпились возле денника, где содержался Борх. Максу понадобилась всего пара секунд, чтобы, во-первых, понять, кто поднял такой шум, а во-вторых, что все отнюдь не в порядке. Огромный винно-красный дракон с желтовато-белесым гребнем метался по стойлу, хлопая хвостом, и бился о стены.
- Борх! Старина Борх! – он попытался вызвать чувство ободрения и радости, хотя не был уверен, что чужой дракон поймет его сигналы. – Артур сейчас… Черт, чем это так воняет?
Запах действительно стоял такой, что сосредоточиться не получилось бы ни у кого. Не слушая никого, Борх продолжал метаться. От его криков закладывало уши. Казалось, он взбесился. Макс знал, что дракона может усмирить только один человек – тот, с кем он запечатлен. Большая часть драконов успокаивалась от одного вида своего вожатого, и если Артура здесь нет, справиться с разбушевавшимся Борхом не сможет никто. Но где Артур? Ведь они же виделись буквально час тому назад. Неужели он отправился домой раньше?
- Позовите кто-нибудь Миллера, - попытался распорядиться он, протискиваясь вперед и вызывая мысленно своего Пирута. Иногда такое бывало, что через одного дракона можно как-то воздействовать на другого. Пирут и Борх обычно относились друг к другу лояльно, иногда даже нарочно вставали в пару, что редкость для однополых животных. Но послушает ли Борх Пирута сейчас?
{«Пирут?»
«Я здесь».} – одновременно с ответом накатила волна эмоций – тревога и теплота. {«Ты меня звал?»