– Это еще почему? – нахмурилась воительница, не выпуская оружие из рук.
– Хотя бы потому, что для начала его надо зарядить, – хмыкнул Себастьян и подошел к ней вплотную, нисколько не смущаясь того, что ствол уперся ему в грудь. – Но у вас ведь нет на это времени, не так ли?
Он мягко вынул мушкет из дрогнувших рук красотки. Ее щеки вспыхнули румянцем, длинные ресницы на мгновение стыдливо прикрыли прекрасные глаза. Но в следующий миг она совладала с собой и смело встретила его испытующий взгляд. Себастьян усмехнулся и услужливо указал ей на кресло у стола.
– Присядьте, донна Риверхилл. Я отсчитаю из уплаченного вами выкупа долю, причитающуюся работорговцам за головы двоих пленников, и передам для вашего капитана курс, которым следует галиот.
Она послушалась и без пререканий шагнула к столу. Странное дело: несмотря на то, что следовало как можно быстрее покончить с этим забавным приключением и заняться делами, Себастьян подспудно не желал ее отпускать. Однако, едва получив мешочек с выкупом и бумагу с координатами, Оливия Риверхилл стремительно вышла из каюты и нарочно как можно громче хлопнула дверью.
Женщины. Существует ли в мире хотя бы одна, способная оценить сотворенное ради нее добро?..
Себастьян в который раз усмехнулся, невольно вдохнув легкий цветочный аромат женских духов, и последовал за виконтессой – отдать своим людям распоряжения, которые те наверняка сочтут безумными.
Но сегодня Себастьян как никогда был готов совершать безумства.
ГЛАВА 2. Боль предательства
– Дьявол бы побрал этот туман, – едва слышно пробормотал сквозь зубы капитан, вглядываясь в горизонт. Рассвет уже начал заниматься над морем, но туманы, нередкое явление для северных широт, значительно ухудшали видимость.
– Их нет? – дрогнувшим голосом спросила Оливия.
Обещания пиратов не стоят и ломаного медяка, но невыносимо хотелось верить в то, что Одноглазый дал верные координаты работорговцев.
– Судно на юго-западе! – крикнул с марса смотрящий.
Капитан Марлоу вновь вскинул трубу и сощурил глаз. Оливия закусила губу, вглядываясь в лицо капитана, уже различимое в рассветной дымке. Свежий синяк украшал скулу, на переносице темнела глубокая ссадина, разбитая нижняя губа распухла: над капитаном основательно потрудились пираты. Оливию кольнуло чувство вины, но она тут же прогнала его. Она ведь просила капитана остаться на «Счастливце», собираясь пойти к Одноглазому одна – почему-то будучи уверена, что ее пираты не тронут, раз не тронули в первый раз. Но Марлоу заупрямился, и вот результат…