Вновь подбежав к двери, Эни попробовала ее толкнуть. Отполированное дерево поддалось, сместившись на несколько миллиметров. Лихорадочная нервная радость прыгнула и затихла в испуганной душе Светлой. Уперевшись ладонями, она переложила весь свой вес в руки, навалившись на темную дверь. Яркий свет ворвался в полумрак каюты из приоткрывшейся щели. Соленый запах океана, прохлада влажного воздуха и крики птиц обрушились на лиру. Но это терялось на фоне тяжелого пресса чужих магических Сил, что тут же сжали ее ауру со всех сторон. Вытолкав себе проем, Эни протиснулась на палубу, пытаясь быстро закрыть за собой дверь. Взмокшая и тяжело дышащая девушка, наконец, обернулась, чтобы осмотреться. И застыла. Застыла не потому, что увидела десяток мирно бродивших по гигантскому кораблю фархаров, а потому, что тело сковала магия, стоило ей сделать шаг.
Энира подергала руками, ногами, но всё было тщетно. Разум сразу же поддался панике. Лира бестолково напрягала мышцы, пытаясь заставить тело совершить хоть крошечное движение, выбиваясь из сил.
- Гир, хашсмун рыхшар скаш шу фышхас сахжар, - пробасил стоявший возле борта фархар, недалеко от выхода из каюты.
Перестав дергаться, Эни уставилась на говорившего Темного, начавшего утробно смеяться. Он, будто упавшая кость домино, цепной реакцией заразил остальных великанов смехом. Палубу огласили жутчайшие звуки, что лире когда-либо доводилось слышать. Будто демоны Бездны вырвались на свободу и радовались. Энира думала, что она в одном из своих самых кошмарных снов. Чудовища окружали ее, а ногами и руками невозможно пошевелить. Хотелось выть и рыдать, но ужас был столь силен, что слезы застыли глубоко внутри. Только когда далеко, от носа корабля, отделилась высокая фигура и направилась прямиком к лире, она вновь начала остервенело дергаться.
Черноглазый! Невероятно высокий, выше, чем остальные Темные, он не спешил. Знал, что невидимая взору Светлая никуда не денется.
- Сными полог и я отпущу тэбя, сахжар, - пророкотал гир фархаров на геллийском языке, подойдя на расстояние пяти человеческих шагов.
Смысл слов дошел до сознания лиры, но смелости на осуществление этого не хватило.
- Еслы бы я хотэл убить тэбя, то сдэлал бы это ранъшэ, - вновь заговорил он, садясь на корточки и смотря в пустоту перед собой. – Нэ бойся, сахжар, я нэ обижу тэбя.