— Лучше бы мои мозги. Я их точно тоже где-то посеяла, раз во все это вляпалась, еще и тебя втянула… — беря обувь, сокрушенно простонала Линк, видимо до конца осознав, что я едва не угодила сегодня на койку в целильне.
— Не переживай, не потеряла. Твой разум просто от тебя иногда скрывается, как подпольный миллионер от вездесущей налоговой.
Я пожала плечами, разведя при этом руки в стороны.
— Хэлл! — тут же возмутилась подруга. — Нет чтобы сказать что-то вроде: «Линк, ты умница, не наговаривай на себя», ободрить…
— Мы живы и лишь слегка вредимы, — иронично отозвалась я. — Сойдет для поддержки духа?
Подруга критически посмотрела на меня в пене и грязи, потом на свои босые ноги и, нацепив одну босоножку и выдохнув, ответила:
— Вполне. — Раздавшийся со стороны дома, из которого мы удрали, шум заставил нас вскинуться. Линк бодро заковыляла, припадая на босую ногу, к водительскому месту, на ходу произнеся: — Садись в машину, довезу до дома.
Дважды просить меня не пришлось. И, уже пристегиваясь ремнем безопасности, я подумала: надеюсь, что никогда больше не встречу этого темноволосого оборотня, чьего лица я так и не увидела. И из всего его облика запомнила только темную макушку и в чем этот двуликий был раздет. Да, именно так. Потому как разглядеть даже штаны, вися вниз головой на мужской шее, мне не удалось.
Хотелось верить, что и я для этого двуликого осталась лишь смутным пятном в его биографии. Именно так, в надеждах и молчании, я и Линк доехали до моего дома.
Чаромобиль, или чабиль, как его еще называли для краткости, притормозил аккурат напротив крыльца, ступени которого были озарены тусклым светом, лившимся из окна гаража, который располагался рядом с домом. Похоже, папа опять в ремонтной полуночничает. Или забыл выключить свет в мастерской?
Хлопок, от которого беззвучно дрогнули стекла, подсказал: все же отец там. Наверняка разбирает очередной мотор гоночного кара, воюя с элементалем, засевшим в клапанах. Благодарить за бесшумность стоило амулеты. Если бы не они, то, подозреваю, соседи уже нас сожгли бы на костре, не дожидаясь приезда отряда правопорядка.
Заречная часть города, где я жила, с каждым годом смотрелась все более контрастно на фоне многоэтажек из стекла и бетона. И район, именуемый Йонтрон, где мы с отцом жили, давно бы уже снесли, но здания, выдержавшие землетрясение, случившееся две сотни лет назад, оказались стойки не только к катаклизмам, но и к алчности нынешних застройщиков.