Бежать было поздно, меня уже заметили. Поэтому я припарковала небольшую черную машину, схватила сумку и направилась к родителю.
- Ты здесь была недавно. – сказал папа.
- Знаю, захотелось размяться. – говорю же, я привыкла лгать окружающим.
- Составить тебе компанию? В лесу почти пусто.
- Нет, это как раз то, что мне нужно.
Папа не настаивал. Лишь достал телефон из кармана, а затем направился к административному зданию.
Он бы мог стать отличным Альфой, обращая внимание на то, что был негласным вожаком нендрийских волков.
Мне не нравились все эти звериные порядки. Я привыкла жить по законам Нендрии, как маг, а не оборотень, но моя семья была образцово-показательными волками. Мама и папа – истинные, омега и альфа. Конечно, только у них могла родиться такая, как я. Эрик и Моника – бета и омега, их родители взяли под опеку, когда только начали работать в волчьем лесу, до моего появления на свет. Во время войны они потеряли родителей и несколько лет жили с настоящей фамилией, но Эрик на восемнадцатилетнее решил стать сентиментальным, пробить всех на слезу и взял фамилию Прайн, как позже и Моника. В сознательном возрасте я всегда приятно удивлялась, как родители не выделяют меня на фоне неродных детей, а раньше жутко злилась и ревновала. У меня идеальная семья, заботящаяся обо мне, любящая, но в этом и проблема. В безукоризненную структуру не вписывалась одна альфа. Скорее я была приемной, чем Моника и Эрик.
В отдельной кабинке оставила свои вещи и разделась. Волчица мгновенно вырвалась на свободу. Резкая боль во всем теле была сравнима с растяжением всех мышц из существующих, но прошла мгновенно, только моя альфа вбежала в лес. Я отчаянно старалась удерживать контроль, не теряться в проносящихся мимо деревьях, не растворяться в мельчайших звуках и запахах. Но волчица почуяла кровь и тут же кинулась то ли за рысью, то ли за лисой. Я отключилась в этот момент. Инстинкт охотника окончательно отодвинул человеческую сущность на задний план.
- По справедливости, я должен прямо сейчас изъять у тебя лицензию, написать докладную и выдворить из страны, Кассандра.
Я будто только проснулась, пыталась осознать слова отца.
Поняла, что нахожусь в одной из комнат в доме оборотней. Накрыта плотной простыней, лежу на диване.
Коснулась губ, стерев кровь. Это не в первый раз. Теперь меня вытошнило лишь дважды от вкуса зверя на губах. Папа предусмотрительно поставил рядом тазик, отвернулся.