Оксинион по своему характеру оказался веселым бесшабашным парнем, который сразу же принял меня в свою компанию по проделкам. Мы пугали горничных, разыгрывали дворецкого, воровали с кухни. Однажды даже устроили заезд на сторожевых собаках. И попадались практически всегда. Брату, как мужчине, доставалось наказание и лекция о недостойном поведении наследника. Меня же отчим терпел молча. Только иногда тяжело и трагически вздыхал. Но стоило мне обратиться к нему с какой-либо просьбой – чек на нужную трату выписывался незамедлительно. А затем на семейном ужине он всегда об этом хвастался супруге.
Так вот, о вспышках агрессии. Видя мою безнаказанность, домашний учитель этикета решил объяснить мне, что такое розги. Даже ударил один раз. От второго удара я уклонилась. Дальше, не задумываясь (только это у меня всегда хорошо получается), я выбила из рук ошалевшего мужчины карательный инструмент. На его рев сбежалась вся домашняя прислуга. Мама долго допытывалась, откуда я знаю подобные приемы. Но Оксиниона я не сдала.
Тогда-то меня и начали подозревать в агрессивности. А из-за случая в академии точно запишут в ненормальные.
Даже братец после исключения прочитал мне длинную нотацию, смысл сводился в ней к простой истине: не умеешь незаметно пакостить – не берись. Ведь пятно позора ложится на всю семью. Бог с ним, родительским бизнесом, как процветал, так и будет процветать, но вот его, Оксиниона Храунта, наконец-то зачислили в отряд дворцовой гвардии. Туда тяжело попасть, а вот вылететь – раз плюнуть. Мои нервы не выдержали. Последующий скандал с истерикой, криками и швырянием подручных средств до сих пор стыдно вспоминать. С Оксом мы с того дня не общались.
И вот домой. Ни с чем.
У отчима останется только вариант выдать меня замуж. Правда, за кого, это он уже будет выбирать сам. Наверняка из своих партнеров, для укрепления бизнеса. Моему бывшему жениху господин Храунт намекал на увеличение приданого на один-два нуля в конце суммы, если тот согласится забыть об инциденте. Редкий случай – победил разум, а не жадность. Женишок не рискнул иметь под боком обиженного зельевара.
Ладно, попробую уснуть. У меня впереди три дня полета. Успею упиться жалостью к себе.
Судьба повернулась ко мне задом. На ум пришли только эти строки популярной среди студентов песни, когда я мрачно разглядывала объявление в драконопорте: «В связи со штормовым предупреждением все вылеты отменены на ближайшие три дня». Рядом кто-то надрывно стонал об опоздании на работу, женщина грозилась сотрудникам карами небесными, чей-то ребенок громко плакал, а мне просто хотелось швырнуть сумку, зажать руками уши, и завизжать. С одной стороны – что такое три дня? У меня тут номер со скидкой и питанием. На билет обратно все равно будет хватать. Но с другой – это объявление как вишенка на громадном торте, завершающий штрих абсурда.