- Мои друзья? Не я?
- Твои друзья.
- Я не понимаю.
- Тебе и не надо.
Шаманка вела упряжку какое-то время, перепроверила всю упряжь, как закреплен груз, дала еще несколько наставлений и только потом сдержанно произнесла:
- Я буду молить духов, землю, небо и камни за тебя.
И наклонила голову в поклоне. У Ивы отчего-то перехватило дыхание. «Ее зовут Вечная Шаманка, - казалось, чей-то голос говорит ей это откуда-то извне. – Ее нет в живых, но и нет среди мертвых. Она вечна, потому что этой земле и этому миру потребовался хранитель. И потому, что она согласилась отдать свою душу в обмен на шанс для своего племени. А ее псы последовали за ней. Без колебаний и полностью осознавая, что умирают. Ты оказалась в северной сказке, Ива-знахарка. Но эта сказка из льда, тьмы и страха».
Женщина тем временем повернулась, подняла руки и развела их в стороны. И тот же миг серый туман из снега и мрака раздвинулся и по глазам ударил ослепительный блеск залитой солнцем ледяной пустыни, которая так умело притворялась чем-то чудесным, так искренне сверкала в лучах всеми своими снежинками, что ей невольно хотелось верить. И улыбаться в ответ.
Даже доподлинно зная, что это все ловкий обман.
- Как тебя на самом деле зовут?
Шаманка вздрогнула и нахмурилась, мучительно вспоминая.
- Алалыйхана, - наконец произнесла она. – Счастливейшая…
Снежная пустыня казалась бесконечной. Бело-серое небо над головой и искристая равнина впереди. Собаки под предводительством Тимира неслись вперед, поднимались на холмы, иногда пересекали ледяные русла рек или даже плоские намертво скованные холодом озера. Для животных это была любимая работа, а места - разными и по-своему интересными. Иве же пришлось замотаться в шарф так, что остались видны только глаза, и то морозной воздух умудрялся щипать за щеки. И не только. К тому же она несколько раз вылетала из саней, особенно на поворотах или когда псы сбивались с синхронного бега. Собаки, чего не отнять, быстро понимали, что остались без седока, и останавливались даже до того, как Ива приходила в себя настолько, чтобы вспомнить их имена.
Девушка сделала несколько привалов, больше нужных ей, чем ее «лошадкам». Ноги, руки, спина нещадно болели с непривычки. Еда будто превратилась в камни, куда там угощению хозяев Нум-га, и приходилось долго греть ее на костре, чтобы хоть как-то разгрызть. Но даже после такой обработки Ива не чувствовала вкуса. Зато спать в круге собак, щедро делившихся с ней своим теплом, оказалось на диво уютно.