– Пла-ащ...
Это было уже более чем интересно. Кто-то пытался убить Стража Серого леса? И при этом использовал зловонную волшбу? Надо быть совсем больным на голову или очень-очень могущественным.
И тут мое любопытство сменил ужас. Вот для чего я понадобилась Кресу: я чувствовала запах, а он – нет. Из-за своей доброты и острого обоняния я попала между двух наковален. Все, теперь точно один из них меня пришибет: если не страж, то колдун.
Пора бежать с этой поляны. И из этого леса.
Я осторожно кувыркнулась назад. Спиной влетела в неровную землю и зашипела от боли. Поздно спохватилась, что ноги торчат над корнем, и быстро их согнула. Полежала, чтобы успокоить бешено стучащее сердце, и перевернулась на живот. Вскочила и уже собралась бежать, но поняла, что так меня Крес точно заметит, и снова упала на землю. Ползком, подгребая под себя траву и цветы, я подобралась к следующему угловатому корню.
Свобода!
– Стоять! – громкий окрик стража парализовал.
Оставалось только поскуливать от ужаса и прижимать голову к земле.
– Назад.
– Звери-человеки! – ругательство само выскочило, я даже не успела ничего сообразить.
– Жди. С тобой разберусь позже.
Я вернулась, скукожилась на знакомом древесном корне, впервые пожалев, что не жила на болоте. Да, мучилась бы от сырости, путала грибников, заманивая в трясины, зато точно не угодила бы в эту передрягу. И почему Креса выбросило у моей норы? В лесу полно и русалок, и медведей. Опять же волкодлаки: они наполовину люди, точно бы помогли.
Я жила тихо и мирно, в глаза не видела ни стража, ни его Огненного пса. Да и не хотела.
Надо, наверно, рассказать, что его побратим искал? А вот не буду. Я, в конце концов, кикимора, у меня на роду написано вредничать и палки в колеса подкидывать.
– Рассказывай по порядку, моя зеленоокая, мне надоедает эта игра в вопросы, – медовый голос стража пробирал до мурашек даже меня. В голосе Креса звучало столько холодной ярости, что будь русалка ближе, уже превратилась бы в лед.
– Это не я-а!– Снова запела она, проглатывая слезы.
Сейчас эта хвостатая нежить доведет стража до белого каления, а мне потом на себя удар принимать.
– Слышь, ты, недорыбина,– позвала, поражаясь своей наглости.– Быстро своими икорными мозгами зашевелила и рассказала: кто, во что был одет, что говорил и как тебе амулет отдал. Иначе не он, а я к тебе в реку окунусь. Сети в глубины отправлю, навоз в омут набросаю, с бобрами поговорю – они тебе такую плотину поставят, что вода за три дня стухнет, а мальков твоих палкой глушить буду до тех пор, пока руки не устанут!