– Как думаешь, колдун хочет занять мое место? – Крес внимательно посмотрел на меня и снова отвернулся.
Я задумалась. В принципе, идея была стоящей. Но любому колдуну намного проще было бы получить назначение на лесника у бояр. Пальцами щелкнул, и одурманенные люди подписали бы все, что угодно. Хоть приказ на собственное повешенье.
Не поручусь, что страж согласился бы отдать свои владения добровольно, но зато не пришлось бы возиться с ловушками и заговоренными амулетами.
– Нет, вряд ли.
Крес кивнул. Видимо, был согласен с моими выводами.
– Крамарыка, а сколько живых существ ты можешь повторить?
– Я их не повторяю, а принимаю личины. – Ароматный цветок привлек внимание. Я наклонила голову и сунула нос в пушистые лепестки. Потревоженная моим появлением пчела сердито отлетела в сторону.
– И сколько личин?
– Ты ведь не отстанешь, да?– Я чихнула – пыльца забила ноздри.– Семь.
– Это много, – страж уважительно поцокал языком, как приценивающийся торговец. – Обычно кикиморы могут принимать обличье двух-трех существ.
– Моя сестра в Заразах живет. Она пять может. – Я оставила растение в покое и побежала к следующему.
Скрипун-трава, люди ее называли заячья капуста, цвела розовыми гроздьями. Я припала на передние лапы, прикидывая, как она будет смотреться рядом с белоснежными лепестками ромашек. Нет, не пойдет. Так моя береза затеряется среди цветущей растительности. Надо найти что-то спокойное, мягкое, безобразное, как я.
– Но не семь же! Удивительно.
– Нормально. – Тряхнула башкой, прогоняя рыжего речного комара, и уверенно затрусила к Кресу.
– Ты часто их меняешь?
– Не знаю. Не считала. Каждый день.
– Каждый день разные?
– Да. Вяжу девичьими руками, они от старости не трясутся. А вот в человеческом селении лучше старухой прикинуться – вопросов меньше, а помощи больше. Если быстро надо бежать – собака, при опасности – заяц, спрятаться – мышь. Утка и свинья – реже. Бесполезные личины.
– Я в восторге, – страж покачал головой. – Ты уникальная, Крамарыка.
– Видимо, поэтому меня не приняли ни в человеческое жилье, ни в болото.
Грусть накатила волной. Пришлось отвернуться от Креса, скрывая слезы.
– Ты живешь в норе одна? – Страж прибавил шаг, сделав вид, что не заметил моей слабости. А, может, действительно не обратил внимание.
– Да.
Одна-одинёшенька. И мне от этого не хорошо и не плохо. Правда, иногда бывает невыносимо скучно, но говорить об этом я не собиралась.