- Соловьева, - произнесла она визгливым, противным голосом. – Зайдешь ко мне!
- Хорошо, - не отрываясь от работы, произнесла медсестра.
Скривив губы, главная покинула перевязочную.
- Она вас недолюбливает Анечка, - заметил пенсионер.
- Не то, чтобы недолюбливает, Афанасий Петрович. Терпеть не может, - вздохнула девушка.
- Как же, так! - запричитал старик. - Как же, так.
- Алевтина Вениаминовна, вызывали?
Анна вошла в кабинет главной медсестры без стука, считая это действие, в рабочий момент, излишним. Та сидела за столом и что-то писала, не обращая внимания на вошедшую сотрудницу.
Взяв свои эмоции под контроль, девушка терпеливо ждала. Наконец, главная отложила ручку и соизволила взглянуть на нее.
- Садись. Разговор будет серьезный.
Анна послушно села.
- Ко мне приходили оттуда, - Алевтина Вениаминовна странно повела глазами. – Спрашивали о тебе. Вопросы задавали.
- Откуда, оттуда? – решила уточнить Анна.
- Че, дуру корчишь, - зло бросила главная. – Все ты понимаешь. Я тебя предупреждаю. Если, что серьезное, вылетишь из отделения, как пробка. Поняла?
- Поняла.
- Давай, иди, работай.
Анна, плотно закрыв за собой дверь, вышла из кабинета. Не сказать, чтобы она расстроилась. Но, что-то в последнее время главная лютует. Постоянно придирается, грубит. Девушка вспомнила, как год назад пришла сюда устраиваться на работу. Тогда Алевтина была совсем другой: доброй, отзывчивой. Почему люди так меняются? – подумала она. – Или какие обстоятельства заставляют их менять отношение к коллегам, друзьям и вообще к миру? Почему они не становятся добрее, чище, а наоборот озлобляются и начинают ненавидеть всех и вся?
Сама Анна, сколько себя помнила, мечтала помогать людям. Видимо поэтому связала свою жизнь с медициной. С детства она жалела всех котят и щенят, а ее любимой игрой была игра в доктора и больницу. Афанасий Петрович был прав. У нее действительно есть какой-то дар. Любая рана, к которой она прикасается, заживает намного быстрее. Это замечали многие.
Работая в ожоговом отделении, Анна насмотрелась на такое, что не каждый смог бы выдержать. Но до сих пор сохранила в себе сочувствие к чужим страданиям, и часто плакала из жалости к пациентам. Ее коллега и подруга Катька, после таких, как она называла «концертов», высказывалась:
- Ань, тебя на всех не хватит! Ты же просто сгоришь. Лучше личной жизнью займись. А то, так и помрешь старой девой.