— Зараза ты, Люда! Я ведь весь извёлся, но, помня о данном обещании ни при каких условиях не мешать устраивать личную жизнь, сдерживался. Но чего мне это стоило…
Действительно, был у нас с ним уговор, чтобы он не вмешивался. А случилось это после того, как мой не в меру заботливый друг избил гада, который вздумал меня лапать. Парень хоть и сволочью был, но свою вину признал и не стал рассказывать, кто его так разукрасил. Я тогда сильно испугалась за друга, в котором проснулся разъярённый гризли, и за парня, которого он мутузил. После произошедшего мы с Мишей не разговаривали очень долго. Но в итоге я всё-таки сменила гнев на милость, взяв с него обещание, что он никогда не будет вмешиваться. Кто знает, может, мне парень понравится, а Мишутка не одобрит его, тогда разборок не избежать. После этого он согласился, но стал обучать меня самообороне, мотивируя тем, что так ему будет спокойнее.
— Миш, а ты чего с ней не развёлся после того, как она потеряла вашего ребёнка? — я перешла к допросу.
— Люд, как ни прискорбно признавать, но нас одурачили: не было никакой беременности.
Вот это новость! Хотя я догадывалась.
— Давно узнал?
— Пять месяцев назад она напилась и завалилась ко мне в комнату с намерением заставить выполнить супружеский долг, — усмехнувшись, он пригубил вина.
— И как, настояла?
— Шутишь? — изумлённо посмотрел он на меня, и я пожала плечами, мол, а что тут такого, она же твоя жена. После моего невинного жеста в Мишутке проснулся разъярённый медведь, которого он всегда умело прятал. — Люд, ты за кого меня принимаешь?! Как ты могла подумать, что я эту тварь к себе в постель пущу! Ты забыла? Я женился только из-за её беременности!
— А как же супружеский долг? — решила немного его позлить.
— Какой нафиг долг?! Я её замуж не звал, она сама, сука, всё подстроила. Да и перед тем, как жениться, предупредил, что между нами ничего не будет. Так что считаю, это справедливое наказание за подлость.
— Что, и брачной ночи не было? — хихикнула, уже будучи немного навеселе.
— Дура ты, Люда. Какая брачная ночь? Я выдвинул условия, она согласилась, на этом всё.
— Что, и попыток соблазнений не было?
— Всё было, Людок: и соблазнение, и на жалость давила, и истерила… Но ты же меня знаешь, если сказал, что ничего ей не светит, то смысла нет сотрясать воздух.