– Добрый день, Руденко, – начал Ремарк.
– Сэр, – кивнула я.
– Сегодня я вызвал вас не по штатной ситуации. Вам решили поручить одно из важнейших заданий, запланированных на данный момент.
– У меня все такие. – Но, увидев, как Ремарк сверлит меня взглядом, я поняла, о чем идет речь.
У меня перехватило дыхание.
– Вы отправитесь к пиратам.
Да, миссия непростая и номер один на сегодняшний день. Но…
– Сэр, но ведь вы до этого не давали мне добро на выполнение подобных заданий и не включали в команду.
– Обстоятельства изменились, – ответил Ремарк.
Я внимательно посмотрела на генерал адмирала. Его жесткий взгляд был направлен на собственные руки, и ничего на этой стальной физиономии разглядеть не удалось.
– Глава безопасности дальнего и нового сектора, где сейчас скрываются пираты, принес вчера невеселые вести.
Я все так же непонимающе смотрела на Ремарка.
– В прошлом вы выполнили одно из опаснейших заданий в своей карьере. Погиб ваш командир, который являлся и наставником. Вы были допрошены и допущены к дальнейшей службе. А за прошедшие годы добились значительных успехов.
Внезапно генерал адмирал пронзительно посмотрел на меня.
– Почему?
Я растерялась.
– Почему я достигла результатов?
– Нет. Почему вы так к ним стремились?
– Я амбициозна, – соврала автоматически, и Ремарк понял.
– Нет. Вы стремились к высоким результатам из за вашей жажды мести и эмоциональности, даже более высокой, чем до того несчастья, после которого она превратилась в нестабильную манию.
По спине пробежал холодок. Он что, хочет сказать, что я не пригодна к несению службы? Сильно сжав зубы, посмотрела прямо в глаза Ремарку.
– Но за прошедшие годы многое изменилось. Ваше эмоциональное состояние стало стабильнее, вы – разумнее, опытнее.
– Неужели это повлияло на смену кандидата? – усомнилась я с допустимой долей ехидства.
Ремарк чуть улыбнулся.
– Еще проницательнее… Кандидат, который готовился к этой операции, разрабатывавшейся насколько лет, был убит. И когда все готово, у нас нет человека, который должен выполнить задание.
Это стало для меня шоком. Я не любила Людвига, и тем не менее его смерть – серьезный удар по операции. В комнате повисла тишина. Лене так и стоял около окна и смотрел на город.
– Вы понимаете, что времени подготовить нового человека у нас нет. Операция начнется через неделю, – поставил меня перед фактом генерал адмирал.