Брат подошёл к колодцу, зачерпнул воды и умылся прямо из ведра.
Только потом он посмотрел с такой серьезностью, которой раньше за
ним Горан не наблюдал.
— Гаяна ещё не замужем. Растит Огнедара сама. Колдун поведал.
Мой сын старше твоего на два месяца. За время разлуки я понял, что
на самом деле люблю его и Гаяну. Это никак не мешает развлекаться с
волчицами, но мужскую похоть сбивать как-то нужно. Приеду домой и
женюсь на Гаяне. Огнедара признаю. Потом мы с семьёй уедем в
Светлоград. Ты ещё не передумал ставить меня наместником?
— Разумеется нет, брат. Из тебя выйдет прекрасный правитель, —
Горан хлопнул Зорана по плечу. — Давай будить старика. Позавтракаем
и двинемся в обратный путь.
— Чего меня будить? Я уж и сам встал, — к ним подкрался
колдун.
Не смотря на старость, Ведагор умел ходить словно тень. Зоран
даже вздрогнул при его появлении и обернулся.
— Вот зачем так пугать, а? — возмутился он.
Горан увидел, как сверкнули глаза Ведагора. Он подошёл к Зорану,
заглянул в лицо и отступил.
— Правильно сделал, что решил остепениться. Свадьба пойдёт тебе
на пользу, — строго сказал старик.
Горан почувствовал, как на душе что-то кольнуло. Не спроста
колдун так говорит. Но ведь всё правильно. Пора Зорану
остепениться.
Богучар смотрел на улицу с хмурым выражением лица. Дождь
буквально стеной стоял, но ехать нужно. Дома ждут. Он выругался и
смачно плюнул на крыльцо темницы. Его не радовало то, каким образом
пришлось добыть себе свободу.
Проклятый поработитель, король вампиров Горан, приказал всем,
кто хочет уйти к семьям с миром, принести клятву верности. Кто не
согласен — тех казнят.
Оборотни вереницей потянулись в замок покойного княжича Брани.
Богучар не смел их винить. Жить хотелось всем, да и детки малые
дома у многих. Сам вот сходил и поклонился новому правителю их
страны, хоть и было противно.
Удивительно, но тем, кто не жил в Брани, разрешали забрать
скакунов. Было понятно, с чего такая милость. Это две особых породы
лошадей давно прирученные оборотнями. Они привыкли к запаху
оборотней и к облику в иной ипостаси. Признавали чаще всего только
хозяина, который с рождения холил и лелеял. На пятилетие волчонка
принято дарить жеребëнка, чтобы он сам вырастил себе друга.
У северных народов особая порода лошадей. В своё время они
вывели её сами. Шерсть достигала пятнадцати сантиметров, а густой
подшёрсток не давал замëрзнуть зимой.