А ведь ещё месяц назад ни мэма Софур, ни Камилла о таких тонкостях и не задумывались. Какой этикет на Рыжих Островах? Разошлись без крови да каждый при своём – уже большой успех. Много ли ожидать от пиратских поселений, вороватых торгашей, угрюмых шахтёров да их жестоких хозяев, беглых заключённых и сбежавших с большой земли неумелых знахарей? Другого народа, такого, как благородный да почтительный пэр Нильс, на Рыжих Островах не водилось.
Да и слава про Острова шла сомнительная – так Камилла слышала в порту, от заезжих торговцев. Но ни разу, до появления нежданного гостя в их уютном каменном домике на холме, об этом всерьёз не задумывалась.
- Отец Небесный! – воскликнул тогда дрожащий от трудного пути, усталости и страха старый Нильс. – Как вы тут выживаете, светлейшая ллейна? Одна, без охраны, смотрителя, учителей и родительского наставления! Мэма Софур, я восхищён вашей самоотверженной заботой о наследнице светлого ллея Золтана! Где же он сам? Отец Небесный, я не видел его уже почти два десятка лет! Где же мой мальчик?
Мэма Софур в посёлке славилась как женщина, не лишённая смекалки, и потому мигом спровадила портового попрошайку, который провёл пэра Нильса к ним в дом. Камилла так поняла, чтобы прежде неё самой слухи по посёлку не разносил. Затем нянька усадила дрожащего путника к огню, помогла избавиться от пропитавшегося туманной влагой плаща и влила в него сразу несколько кружек ароматного грога с настойкой из злыдня. Местная трава ценилась на большой земле – от неё язык у собеседника быстро развязывался, и утаить что-либо становилось совершенно невозможно. Никакая выпивка не справлялась лучше!
Вот и в тот вечер, убедившись, что пэр Нильс уже начал долгий и многословный рассказ, Софур и Камилла расположились у огня, затаив дыхание.
- Я и не мечтал вас повстречать, светлейшая ллейна, - прижимал руки к сердцу пэр, потрёпанный за время пути, в грязной одежде и прохудившихся сапогах. – Отправился в путь наугад, лишь памятуя о том, куда сбежал мой дорогой мальчик… то есть, светлый ллей Золтан. Его батюшка, да смилуется над ним Отец Небесный, всё собирал слухи по крупицам, чтобы только убедиться, что опальный сын жив и здоров…
Камилла переглянулась с нянькой и недоверчиво сощурилась.