Метельская чуть приподняла брови:
– По-моему, что бы я ни сделала, все равно окажусь виновной.
– Правильно, скажу я тебе, мыслишь, – неосознанно брякнул Глеб.
– Я не приставлена к твоему растению, – вскипела Елена. – И не обязана за ним следить.
– Это еще с какой стороны посмотреть, – не согласился Гвоздинский. – Подарила ты. Значит, цветку ты почти как крестная фея. Цветочная! Неси ответственность за того, кого, – задумался он, – заставила меня приручить.
– Такими темпами ты с меня и алименты сдирать начнешь, – изрекла Елена, а на Глеба словно мыслительное благословение снизошло. – Эй! Ничего я цветку платить не буду, – предупредила она спешно.
– А ты посчитай, – в свою очередь вскинул бровь Гвоздинский. – Горшок! Причем не хухры-мухры, а керамический, польского производства, обладающий приятной фактурой, не покрытый глазурью, поддерживающий воздухо- и влагообмен, создающий идеальный микроклимат для развития растения… Элегантное «умное кашпо»… это не я так назвал, это артикул в каталоге… так вот: итальянского производства, предотвращающее гибель растения из-за несвоевременного полива. Субстрат… – добавил выразительно.
– Я поняла, – вздохнула Метельская. – И что же я должна цветку?
– Удобрение, – не растерялся Глеб. – Я читал про специальное удобрение, идеально подходящее мухоловкам. Но в бесполезных цветочных магазинах нашего города его нет… А ты сама говорила, что можешь и звезду с неба достать. Вот, пожалуйста, прояви свои таланты.
– Ладно, – кивнула Елена и добавила тихо: – Иногда мне почему-то кажется, что ты надо мной издеваешься…
– Правды ты все равно не узнаешь, – продолжал рыскать по кабинету Гвоздинский. – Так что не трать мыслительную энергию напрасно, а направь ее в нужное русло… Кого или что подозрительное ты видела возле кабинета? Что-нибудь насторожило? Показалось странным? Не торопись, медленно «отмотай пленку назад»…
– Шаровая молния не проносилась, – уже привычно закатила глаза Клякса. – Бэтмен не пробегал.
– Так… – похвалил Гвоздинский. – Для начала неплохо. Только Бэтмен не бегает, он летает… в трусах… но это к делу не относится. А кто пробегал? Соберись, это может оказаться важным.
– Да так… никого не помню, – прониклась расследованием Метельская. – Разве что… Точно! Сергей этот… Трофименко возвращался к себе. Я еще удивилась, что он не поздоровался.