По словам Антона, который открывал створки не один раз, внутри ничего интересного не было. Ржавое ведро с крышкой, похожее на бидон, и высохшая корявая ветка дерева, чудом не рассыпавшаяся в прах от старости, – вот и все сокровища мебельного громилы. Дети их не трогали, веря в байки бабы Марии о проклятии, которое настигнет того, кто потревожит вещи из шкафа.
Мира дверцы не открывала – ни когда впервые поселилась в доме много лет назад, ни когда Антон с друзьями, напившись, притащил ее к шкафу, угрожая испачкать лицо в пыли, если она струсит. Мира струсила, и в квартиру вернулась с грязными щеками, по которым брат с дружками густо размазали пыль, собранную с дверей шкафа. В том, чтобы заглянуть внутрь громилы, ничего страшного не было, но Субукина преодолеть себя так и не смогла.
Вот и сейчас, остановившись возле старого шкафа, она на секунду приложила ладонь к грязному боку, представила, как там внутри одиноко лежат ржавое ведро и сухая ветвь, и быстрым шагом направилась к квартире тетки, стараясь не слушать, как тяжело дышит старая мебель. Ей точно нужно было принять снотворное, потому что вздохи и выдохи, раздающиеся изнутри шкафа, прочно поселились в ее голове, вытеснив главный ужас сегодняшнего вечера – предательство Егора.