Контроль и доминирование… Добавим сюда манипуляцию и получим три основных мотива, побуждающих к преступлениям серийных убийц. Стану ли я однажды одним из этих чудовищ? Или уже стал? Как определить, где находится грань, переступив которую человек перестает быть «нормальным». Возможно, я пересек ее очень давно, когда, прячась в шкафу, слушал, как в предсмертной агонии кричит моя мать. Она боролась до последнего и звала на помощь, но никто не пришел. Один из клиентов убил ее за жалкие двести долларов, пропавшие из бумажника. Нелепая, глупая смерть. Нэнси была шлюхой и наркоманкой, но никогда не взяла бы чужие деньги. Она не воровка.
— Меня будут искать, Мердер, — сипло шепчет Энжи.
Прислонившись спиной к стене, она поджимает к груди ноги, положив на колени закованные в металлические браслеты запястья. Платиновые волосы, мерцающие в неоновых бликах, излучаемых экранами, шелковистой волной струятся по хрупким плечам. Уязвимая, трогательная в своей бессмысленной борьбе — Пикси вызывает во мне ядерный выброс противоречивых эмоций.
— Будут, — подтверждаю мимолетным кивком и сажусь рядом, касаясь ее плеча своим. Она застывает, но не отстраняется, подсознательно чувствуя, что тем самым только разозлит меня. — Но не найдут.
— Ты идиот, если действительно в это веришь, — хрипло отзывается Энжи.
— Тебе тоже придется поверить, ангел, — мягко говорю я, согнув одну ногу в колене. Запрокинув голову, упираюсь затылком в стену и рассеяно смотрю в зеркально отражающий наши действия экран. Белая кожа Энжи, светлый шелк скрывающих ее наготу длинных локонов, моя черная рубашка и взлохмаченный ежик темных волос, вместе мы создаем идеальный контраст. Неужели она не видит очевидного?
— И что теперь? Изнасилуешь меня? Сделаешь своей сексуальной рабыней и будешь держать взаперти в этой клетке? — озвучивает свои страхи, и сама до конца в них не верит.
— Тебе решать, каким будет наше будущее, Пикси, — спокойно отвечаю я.
— Разве отсутствие одежды и наручники не говорят сами за себя? Ты обещал мне крылья, — горечь последней фразы оставляет едкий осадок у меня во рту.
— Я спросил тебя — готова ли ты их принять?
— Какой-то бред… — уронив голову на запястья, устало стонет Энжи. — Тебе нужна помощь, ты очень болен, Коулман. Неужели сам не видишь?
— Я болен, — признаю, не моргнув глазом. — Ты можешь меня вылечить.