__________
*Фурии — в древнеримской мифологии богини мести
__________
— Ах ты, просвистушка невоспитанная! — цепко схватив меня за руку, заговорила бабуля, — Проведёшь свой век в прислужницах — научишься вежливости. Туда тебе и доро…
Она захлебнулась воздухом и резко замолчала, словно получила под дых от кого-то невидимого.
— Ну, хорошо, хорошо, — недовольно поморщилась, — Если встретишь своего лидхара, научишься магии и сумеешь уйти. Но их уже почитай тыщу лет никто не видел, так что и не надейся, паршивка ты этакая! Останешься там навечно!
Старуху вновь нещадно перекосило. Я слушала её в немом изумлении, понимая, что спорить с сумасшедшими бесполезно, да и опасно, тем более за руку она держала о-очень крепко.
Будто это и не бабуля вовсе, а настоящий борец сумо.
— Нет навечно! Навечно!
Да с кем она там дискутирует? Я попыталась вырваться — никак! Недаром говорят, что сумасшедшие не в меру сильны, вот и довелось получить ценный опыт.
Будто мне без него плохо жилось.
— Поняла! — тощая на вид бабулька рявкнула так, что я чуть не подпрыгнула, — выйдешь замуж за дракона — тогда снимется моё проклятье, и заживёшь на славу.
Она противно захихикала и, ни к селу, ни к городу, заговорщицки подмигнула.
— Но я приму кой-какие меры, уж не обессудь, — и резким движением выдернула у меня клок волос.
От острой боли из глаз брызнули слёзы.
— А ежели не вы-ыйдешь, — с нескрываемым злорадством протянула бабка, пряча добычу в карман старомодного пальто, — то вернёшься в свой мир! Да-да, так даже лучше! Временн{[ы]}е потоки разнятся, а потому превратишься ты здесь в древнюю беззубую старуху.
И бабка захохотала, продемонстрировав ровный ряд отличных белых зубов.
Было очевидно, что её странные слова — не более, чем бред безумца, — но откуда-то дохнуло вдруг холодком опасности и заскреблось-зацарапалось ноющее предчувствие чего-то нехорошего.
— Я буду щедрой, — продолжала меж тем сумасшедшая, — дам тебе пять лет! Целых пять лет, чтобы выйти замуж за дракона. И, разумеется, ты должна остаться невинной.
Какая невинность? Мне почти тридцать два!
Нет, по ней точно Кащенко плачет.
— Ну, доволен? Все условия соблюдены? — Куда-то вверх спросила бабка и, очевидно, услышав положительный ответ, важно кивнула, — Повелеваю сем{[у]} быть!
В тот же миг наши соединённые руки вспыхнули ярким синим светом, и я, наконец, освободилась от борцовского захвата.