— Где я, черт побери?!
— А вы совсем ничего не помните? — улыбнулся он, входя в спальню.
— Абсолютно.
— Я подобрал вас вчера на мосту Богдана Хмельницкого. Ехать к себе вы наотрез отказались, пришлось привезти сюда. Не бросать же на улице. Как самочувствие?
— Так себе. Голова раскалывается.
— Неудивительно. Завтракать будете?
— Кофе, если можно.
— Можно, конечно. А больше ничего?
— Нет, благодарю.
Она оделась и вышла на кухню.
— О, Nespresso! Именно то, что нужно. Сделайте, пожалуйста, чашечку единиц на пятнадцать-двадцать. А лучше — две.
— Тут максимальная крепость — тринадцать.
— Да знаю я. А жаль.
— Сори, у меня только Ristretto, другого не держу. Сойдет?
— Более чем, это мой любимый сорт.
— Сахар добавить? Сколько?
— Нет, не надо.
— Ну а я предпочитаю сладкий.
— Вообще-то я тоже, но, пожалуй, не сейчас.
Она села за стол и вопросительно взглянула на него.
— Не было ничего, о чем бы вам стоило беспокоиться.
— А точнее?
— Так, небольшой, ни к чему не обязывающий дружеский орал.
— О, господи! — ее передернуло.
— Я пошутил, извините.
— Ну и шуточки у вас…
— Должен же я иметь хоть какую-то компенсацию за вчерашние мучения?
— Это вы про минет?
— Нет, про шуточки.
— Послушайте, не надо любую подвыпившую девушку воспринимать как проститутку.
— А я что, произвожу впечатление человека, который притаскивает в дом шлюху с Киевского вокзала?
— Да кто вас знает.
— Тот же, кто и вас.
— Извините. Да, и спасибо, что приютили. Мне действительно вчера некуда было деваться. Так получилось…
— А сегодня?
— Не беспокойтесь, я разберусь.
— Really?
— Правда, все нормально.
— Ну и чудесно. Мне надо идти, так что… — положил он ладони на стол.
— Не беспокойтесь, я вас не задержу, — заторопилась она.
Они спустились из подъезда на улицу.
— Еще раз спасибо, — улыбнулась она, коснувшись рукой его локтя. — Мне вчера чертовски повезло. Пока.
— Чао, прекрасная незнакомка, — бросил он ей вслед. — Поаккуратнее с це-два-аш-пять-о-аш.
— Постараюсь, папочка. Целую.