Как я и прогнозировал, мы приняли всех менталистов, с десяток лекарей, стихийников, артефакторов и отсеяли столько же бесталанных представителей низших Домов.
Разве что мальчишка из Дома Греф удивил. Молоденький домовой явился на испытание в обнимку со шкатулкой, заявив, что это часть его дома и только рядом с ней он может провести экзамен.
Паренёк вполне недурно продемонстрировал свои умения к бытовой магии, что было вполне стандартно для домового, кроме его желания поступить на факультет к огненным стихийникам: мол, он чувствует в себе потенциал.
Мнения среди комиссии разделились ровно пополам, и все испытующие уставились на меня.
В прошлом году я бы, не задумываясь, указал мальчонке на дверь. Вот что ему, домовому, в своём доме не живётся? Но сейчас, с изменившимися обстоятельствами, решил, что готов идти на некоторые послабления.
Предварительно я аккуратно считал мысли мальчонки, не задумал ли тот чего дурного, – после взрывов и попытки переворота год назад я старался перестраховываться, но, кроме волнения и желания поступить, в голове у домового не было ничего настораживающего.
– Хорошо, – миролюбиво ответил я. – Молодой человек достоин обучаться здесь, но с одним условием. Не с огненными магами. Земляной факультет согласен принять в свои ряды представителя Дома Греф?
Я перевел взгляд на полненькую рьину Мифисту – она как раз заправляла всем, что связано с растениями, и в целом всегда была за новые начинания. Сад за воротами, к слову, тоже был ее вотчиной, и рьина могла бы показаться милой простушкой, если бы я не знал ее истинного железного нрава. Она была единственным преподавателем в Академии, с кем я старался не конфликтовать… Не то чай, который пьешь за завтраком, мог посмотреть на тебя умными глазами на листиках прямо из чашки.
– Что скажете, госпожа Мефиста? Вам нужен такой студент?
– Однозначно, будет любопытно применить магию Дома Греф в моей области.
– Решено, принят, – радостно огласил ректор, а я, чисто по инерции прочитав его мысли, узнал, что мальчонка-домовой был одним из проплаченных взяткой кандидатов.
Что ж, я мог бы раньше догадаться…
Далее все вновь пошло своим чередом, мы отобрали еще троих не самых плохих кандидатов. Но уже на второй сотне поступающих я начал жалеть, что меня не подстрелили насмерть год назад, потому что процесс для всей комиссии стал напоминать пытку.