— Мы не можем отменить встречу, но обезопасить вас и свой народ — мой долг, — решительно заявил Хилтар.
Сейчас никто бы не назвал правителя добродушным. Жестокий взгляд, упрямо поджатые губы. Он ни на секунду не усомнился в словах жены, так как ее дар, особенно во время беременности обострился. Но в его голове уже начал формироваться план, о котором он пока никому не собирался говорить, прекрасно зная, мало кому это понравится, но другого выхода Хилтар не видел.
— Что ты намерен делать? — Слезы высохли, теперь на лице королевы проступил страх и беспокойство.
— Проведу ритуал запечатывания. Если наши гости проявят агрессию, их не просто вышвырнет из Золтарии, а навсегда запечатает проход. Пусть мы окажемся в изоляции, но зато никто не пострадает.
— Навсегда? Нет, милый, это неправильно. Другие не должны страдать, — возразила женщина. Ее супруг всего минуту размышлял, потом кивнул:
— Твоя правда, значит, пусть будет минимальный срок — семнадцать лет. За это время многое может измениться, — глухо выдал король.
Слова мужа успокоили женщину, она прижалась к нему всем телом, кутаясь в его любовь и нежность. Так их и застали сыновья близнецы, которым только исполнилось пять лет. Они мгновенно оказались на руках у родителей, выпрашивая порцию ласки.
Через две недели прибыли гости. Но Его величество не смог их встретить, так как находился в этот момент рядом с супругой, которая слишком сложно переживала роды долгожданной девочки. Лучшие лекари королевства бились над матерью и ребенком. Им на помощь пришли маги явившиеся с гостями. Короля выпроводили вон, чтобы не отвлекал. Почти сутки шла упорная борьба. Но в итоге с трудом спасли мать, новорожденная не выжила, это стало потрясением для любящих супругов.
Одновременно с этим случилось ещё одно событие: сработал ритуал. Кто-то из прибывших монархов задумал нечто ужасное, а ему пожелали помочь и остальные. Хилтар даже пообщаться ни с кем не успел, как остался только вместе со своей семьёй, народом и собственным горем, отрезанный от остального мира.
— Это неправда, наша девочка жива, — то и дело твердила еще слабая королева, но многие принимали ее слова за бред потрясенной женщины. Только близнецы сразу поверили матери. А один из них, отведя отца в сторону, тихо прошептал: