Магические светильники горели всю ночь для удобства домочадцев, из которых колдовать мог лишь сам хозяин. Неяркий, но вполне достаточный свет позволял спокойно передвигаться и оживлял дом, создавая причудливые тени, кажущиеся подвижными. Аннод давно привык к этому, а вот экономка и горничные боялись выходить из своих комнат по ночам. Он как раз проходил мимо одной из них, когда услышал то ли стон, то ли слабый крик. Остановился. Прислушался. Не показалось. Зная по былой службе, что промедление может закончиться чьей-нибудь смертью, магистр наплевал на приличия и отодвинул заклинанием закрытую изнутри задвижку замка.
Это была комната Камиллы. Девушка лежала по кровати, сминая сжатыми в кулаки руками простыню, и периодически вскрикивала. Длинные волосы разметались и выглядели очень живописно, но не их красота интересовала мага. Он сразу проверил охранную паутину всех помещений и не обнаружил ничего подозрительного и, тем более, никого постороннего. Об этом же говорил и тот факт, что защита не сработала. Даже попытку взлома Аннод почувствовал бы сразу, зациклив на себя охранное плетение. Он подошёл к кровати и сел на край, дотронувшись до женской руки. Камилла не отреагировала, а маг отметил, что она холодна как лёд.
— Значит, не болезнь, если жара нет, — сделал он вполне логичный вывод.
Ещё днём, увидев молодую девушку с очень выразительными глазами, он попытался проверить её. Пусть правилами хорошего тона подобное не приветствовалось, но некромант должен был узнать, кого впустил в дом. Поверхностное сканирование ничего не дало, обычная девушка, судя по внешнему виду — из деревни, с весьма скромными способностями к магии. А вот при попытке копнуть глубже, он обнаружил ментальный блок, довольно умело поставленный, но ему для вскрытия потребовалась бы лишь пара часов. А если объект без сознания, то и того меньше. Поэтому маг и решил сразу проверить, что же там происходит в этой, кажется, очень своенравной головке.
Картина возникла перед мысленным взором мага довольно неожиданная и даже мерзкая. Аннод оказался в мрачном помещении с горящими на стенах не магическими, а вполне традиционными факелами. О том, что это место необычное, говорили руны, нанесённые практически на все поверхности, свободные от ритуальных принадлежностей. Маг смотрел как будто глазами самой девушки, над которой и проводился ритуал. Видел, но звуков не слышал. Её руки, ноги, шея скованы металлом и тело жертвы зафиксировано в вертикальном положении на стене. Потом вплотную подошла темноволосая женщина и совершенно спокойно сделала надрез на левом запястье девушки, после чего собрала струящуюся кровь в кубок. Именно это и было удивительно, обычно подобные действа производятся фанатиками или теми, кто ненавидит уничтожаемый объект. А в данном случае был виден исключительно деловой подход, никакой гримасы или любого другого проявления личного отношения к происходящему. Сама жертва как будто и не испытывала боли, не пыталась вырваться, а просто наблюдала. Возможно, находилась под воздействием заклинания или дурмана. Следующим ходом темноволосой магини было, собственно, завершение ритуала. Она передала кубок с кровью своей помощнице и та направилась с ним к стоящему рядом камню, на котором лежал ребёнок. Вторая магиня, лицо которой Анноду так и не удалось разглядеть, подняла голову малышки и приложила кубок к её губам, после чего подала знак первой. Тот же нож, которым до этого вскрывала вены, магиня вонзила в сердце своей жертвы, произнося при этом заклинание, что можно было понять по движению губ. Её напарница в этот же момент начала поить ребёнка жертвенной кровью. На этом видение обрывалось.