— А мстим всем вокруг, — перебил его кучерявый, чем заставил Вэрда еще больше скривиться.
— Когда они начнут первыми, — закончила я.
— Идет, — согласился меченый.
— Договорились, — кивнул Сьер.
Я открыла рот, чтобы продолжить, но тут громкий голос ректора ударной волной прокатился по залу:
— Кейси Даркнайтс, Сьер Эйслинг и Вэрд Грэйном. Поднимитесь на сцену. — И пока мы шкандыбали к оной, Тумин отчеканил: — Попрошу запомнить, адепты, это наши ГОСТИ… — выделил он последнее слово особо.
«А не учебное пособие для отработки боевых заклинаний», — так и вертелось на языке. Но я сдержалась. Все же ректор лучше меня знал собственных подчинен... в смысле адептов. И если посчитал, что нужно, чтобы они увидели и запомнили в лица студентов по обмену… Значит, надо.
— На этом пока все. Собрание окончено. Все свободны, — отчеканил Тумин и не преминул напомнить, что занятия начинаются через четверть удара колокола, и опоздавших ждут штрафы.
Знать, что именно это за штрафы — карцер или написание реферата, мне не хотелось, но… одно важное дело я не могла оставить незавершенным. И поспешила следом за собравшимся уходить ректором.
— Просите, господин Тумин, — окликнула я его, заставив остановиться и обернуться.
Подлетела к нему и, нацепив на лицо самую милую и очаровательную улыбку, спросила:
— Простите, но вы не могли бы уточнить, кто и как меня обидел?
У ректора дернулась щека. И я его даже понимала: все же утром адептка уверенно заявляла, что знает не только кто первым начал, но и что именно. Не прямым текстом, но… когда клянутся, обычно абсолютно уверены в своих словах. Потому как кара за ложь при произнесении зарока настигает мгновенно.
— До этого мига я считал, что вам это лучше известно, — прямо-таки военным тоном сурово произнес ректор.
— Я тоже так считала. Но оказалось, что у меня слегка неточные сведения…
Ректор прищурился, словно прикидывая: прибить ли меня, наплевав на приказ императора о программе обмена и на скандал, или у него еще наберется немного спокойствия, чтобы меня вынести хоть какое-то время.
И судя по тому, что я была все еще жива, ректор отыскал-таки у себя неприкосновенную заначку терпения. Или просто решил: у детей Мрака логика отсутствует как атавизм и проще дать темным требуемое и не ломать свой мозг, пытаясь понять, что это было?