– Леф, я тут тихонечко посижу. Пожалуйста!
– Вперёд, малявка, не задерживай.
Вот так. Я всего лишь малявка, изредка допускаемая в неприступную цитадель по имени Лефлан Ют-Раш. Хотя, это я себе польстила. Не в цитадель, к её стенам, и ни на шаг дальше, то есть, ближе. Ну, и ладно! Я и так счастливая. Мне Всевидящие сделали подарок, проложив мою дорогу рядом с дорогой Лефа. Не просто подарок – настоящее чудо. Если бы не последняя война, где подружились наши отцы, не было бы и этой нашей дружбы. Род Ют-Раш корнями древнее и благороднее императорского рода. А род Эргон… У нас семейное древо всего трёхуровневое, право на него получил только папин дедушка. Сколько шансов встретиться у сына графа и дочери пекаря? При всей прогрессивности Тугдоланта только два. Такой, как у нас, или в Храме рассвета. Но мне до первого входа в Храм ещё два года, а Лефлан уже вошёл в него год назад, так что шансов встретить там не меня у него намного больше.
Могла ли я его винить в этом? Глупость совершенная! Как это, винить Лефа в том, что я не в его вкусе? Да, вообще, винить в чём-либо? Лефлан – это Лефлан, лучше его нет и быть не может. А то, что он не всегда замечает и почти всегда не слушает, что я рассказываю…
– Вайра, мне долго ждать? Катись анализировать, сколько раз ошиблась, спасая меня.
Да. Примерно, так. Не слушает, но слышит больше, чем я сказала.
– Леф, может, мне, правда, уйти?
– Отсюда – чем быстрее, тем лучше. Из школы – решай сама. Чувствуешь, что не сможешь, уходи.
ГЛАВА 1, настоящее - Старый Дол
{Девятый год первого цикла третьей эпохи побед второй эры освободителей (3048 год по старому летоисчислению)}
Сдвинутые в импровизированную сцену столы были единственным неосвещённым участком зала. Стоящей на них женщине нравилось вещать вот так, из темноты, оставаясь размытой фигурой и проявляясь лишь на последних строках, создавая эффект загадочности. Загадочности для кого? Вторую такую виршеклепательницу здесь не найдёшь, даже если захочешь. Если ещё найдётся тот, кто захочет, её и одной было с перебором. Клидиста Мэкр, Скользкая Кли, профессиональная наёмница, имела две страсти: убивать и принимать восторги за воспевание своих убийств в своих же стихах в собственном исполнении. Искусству их сложения она училась прилежно, учителей подбирала тщательно и мастерство оттачивала постоянно. Говорят, некоторые из учителей даже смогли пережить её обучение. Видимо, те, кто признал, что относительно зарифмованный набор слов вполне может считаться стихами.