Поворачивается к стражу.
- Какого хрена? – голос совсем глухой, чуть вибрирует. Олин еще не верит.
А страж вдруг смеется. Самозабвенно, трясясь всем телом, разевая пасть, выставляя напоказ ряды тонких, словно иглы, зубов, едва не захлебываясь от смеха.
Олин делает шаг в сторону от Камня. Еще сомневаясь, не в силах поверить, что его так жестоко обманули, он переступает с ноги на ногу. Верхняя губа дергается, открывая клыки. Тихий утробный рык.
Страж смеется, довольно жмуря голубые глаза.
- Какого хрена, я спрашиваю? – рычит Олин.
Ярость. Он из последних сил пытается держать себя в руках, но видно, как черты лица плывут, вытягиваясь… меняются плечи, шерсть стремительно покрывает тело…
- Ты не понял, – говорит страж, и его смех обрывается резко, словно и не было. – Я сказал – мне нужен человек. Я приму человеческую жизнь взамен. А ты пес. Дурная кровь. Ты мне не интересен, - он довольно хмыкает. - Хотя ты так забавно готовился.
- Твар-рр!
Олин рычит и рык переходит в рев, раскатистый, оглушающий, что дрожат своды. Еще мгновение, и он срывается, прыгает, оборачиваясь налету.
И тут же отскакивает, словно натолкнувшись на невидимую стену. Кувырнувшись через голову, разбивая нос в кровь, снова становясь человеком. Распластавшись на камнях. Оглушено затихая.
- Хватит! – говорит страж. – Один раз я прощу тебе. За храбрость. Но если бросишься снова – умрут все. Я сказал, мне нужен человек. С тобой, не считая твоих псов, пришли четверо. Выбирай, кто из них останется. Я приму любого из них. И не дергайся больше.
Олин встает на колени, тяжело дышит. Мотает головой, пытаясь прийти в себя.
Потом поднимает на нас глаза, обводит взглядом. Утирает капающую из носа кровь и сплевывает.
Видно, как прямо до хруста сжимает зубы, глухо и грязно ругается. И вдох-выдох, это дается ему нелегко. Невероятным усилием собирается…
- Сюда, все четверо. Будете тянуть жребий, - говорит он, и резко, рывком вскакивает на ноги.
Отходит в сторону, поднимает с камней и натягивает штаны.
Самообладания ему не занимать.
- Майтек, давай спички, - говорит Олин. – Пусть тянут.
У меня холод сворачивается в животе, сводит до боли. Я одна из этих четырех. Но я не могу сделать и шага. Я не могу… Паника наваливается разом. Я не могу!
- Не трогай Адель! – говорит Халле за меня. – Не смей трогать ее! Пусть тянут без нее!