Спасти маму тоже не удалось — болезнь зашла слишком далеко и даже лучший целитель-некромант Джиалэу не смог её вылечить. Она прожила еще почти год, и ради оплаты поддерживающих артефактов и зелий им пришлось продать дом, а взамен купить эту скромную квартирку на окраине. Весь этот год мама почти не вставала и страдала от мучительных приступов удушья, но мужественно держалась, дожидаясь того дня, когда старшая дочь окончит школу. К этому моменту Анже уже исполнилось шестнадцать, а значит, она была совершеннолетней и имела право стать опекуном сестры. Если бы мама умерла раньше, им обеим пришлось бы отправляться в приют, а забрать потом оттуда Райсу было бы намного сложнее, чем оформить опеку, пока они обе жили дома.
Теоретически взять Райсу к себе могли бы и мамины родители, но они перестали общаться с неугодной дочерью сразу после свадьбы, так и не смирившись с тем, что она не стала никого слушать и, отвергнув одобренного родней жениха из состоятельной семьи, выскочила за голодранца Муэньо Хазоавилу, у которого за душой не было ничего, кроме рыжих кудрей и белозубой улыбки. Правда, имелся еще довольно сильный магический дар, но столичные снобы Танасейру ценили только связи и деньги. Возможно, учитывая обстоятельства, они бы всё-таки согласились оформить опеку, но мама была уверена, что в этом случае забрать сестру Анже потом не позволили бы. Поэтому они решили, что этот вариант оставят на самый крайний случай.
Была еще бабушка Хазоавилу. Но на нее рассчитывать и вовсе не приходилось: Калайра Хазоавилу посвятила свою жизнь путешествиям, нигде не задерживаясь дольше чем на несколько месяцев. Время от времени она присылала момент-снимки тех мест, в которых побывала, с короткими пожеланиями на обороте, а порой даже навещала семью сына, но никогда не сообщала заранее, куда отправится в следующий раз, поэтому найти её было попросту невозможно. Ну а кто был отцом так непохожего на нее сына, бабушка Хазоавилу вообще никогда не рассказывала, отделываясь туманными намеками, что это был довольно известный человек, потерявший голову от сияния её огненных локонов, но всё же не до такой степени, чтобы жениться.
В общем, выходило, что вся надежда на Анжу. Ну и на то, что мама сумеет продержаться достаточно долго. И мама сумела. Но это было так жутко: знать точную дату смерти близкого и дорогого человека, считать оставшиеся дни и ощущать свою полную беспомощность! Мысли о скорой маминой смерти крутились у Анжи в голове постоянно, бросая мрачную тень на всё, что она делала. Райса тоже часто грустила и плакала, но у сестры была возможность пожаловаться, а Анжа себе такого позволить не могла — вскоре ей предстояло стать главой их маленькой семьи, и она должна была быть для Райсы надежной опорой. Жаловаться маме было тем более немыслимо, ведь той приходилось несопоставимо тяжелее — она страдала не только от мучительной болезни, но и от осознания того, что вскоре оставит дочерей одних, и им придется самим о себе заботиться. Шестнадцатилетней Анже и тринадцатилетней Райсе.