— А самой тебе позориться, как понимаю, не привыкать? — Он сложил на груди руки и покачал головой. Вот вроде и симпатичный мужик, но до чего же выбешивает!
— Слушай, Блэквуд…
— Зови меня Леонардом, Джулия. — Маркиз скривился от того, что я произнесла его фамилию в отрыве от лорда, милорда и прочего. — Если уж решила перейти на имена.
— Леонард так Леонард, — равнодушно отозвалась я. — Хотя «Леопольд — подлый трус» было бы прикольней.
— Джулия! — протянул угрожающе жених, приближаясь ко мне.
— Юлия! — ответила, не сдвинувшись с места. Голову вскинула, плечи расправила: не в моих правилах пасовать перед трудностями, тем более, перед одной конкретной трудностью… зеленоглазой. — Можно, Юля, а лучше Юленька, и чтоб побольше нежности в голосе, женишок.
— Опять колючки распустила, да? — остановившись неприлично близко, спросил милорд.
— Нам, ежикам, так по жизни положено, — заявила, припомнив его заявление.
Люблю я этих лесных зверьков, на нашей даче жил такой: миляга, каких поискать! Молочком его с сестрой подкармливали, возились с ним. А по ночам слушали топот в коридоре, после чего утром находили мышиные скелетики. Это чудо-юдо грызунов ловило получше любого кота, несмотря на свои короткие лапки. Так что, если Леонард хотел меня задеть, сравнив с ежом, ничегошеньки у него не получилось.
Маркиз, насмотревшись вдоволь и на мое лицо, и на декольте тоже, поднял руку и убрал за ухо локон, стекавший стараниями Луизы вдоль моего лица. Нафига, спрашивается? Вернув прядь обратно, я вопросительно посмотрела на мужчину.
— Так что там с кринолинами, Лео? Можно без них обходится? Хотя бы пока не привыкну к ним.
— Сложно с тобой будет, — вздохнул он, опять не отвечая на прямо поставленный вопрос. Да что ж за манера-то такая! Вьется как уж на сковородке даже там, где оно, в общем-то, и не требуется.
— Можно или нет? — повторила с нажимом.
— Если скажу «нет», наденешь? — прищурился поганец.
— Да что с тобой не так?! — взорвалась я. — Это ведь ты выдернул меня из родного мира, украл у семьи, которая меня любит, и которую очень люблю я. Лишил любимой работы, карьеры и жениха! Это я должна выеживаться, как муха на стекле, истерить и обвинять тебя во всех смертных грехах, ясно?! Ты разрушил мою жизнь, а ведешь себя так, будто это я подложила тебе феерическую свинью. Не мужик, а… эх! — Я отмахнулась, брезгливо поморщившись, и отступила от него. Вернее, попыталась, отступить, но была ловко схвачена за руку и притянута обратно. Из-за резкого рывка я практически упала на маркиза, рефлекторно вцепившись в лацканы его жилета. — Сила есть, ума не надо, так? — спросила холодно. Не знаю, на что он рассчитывал: что буду вырываться, ударюсь в слезы или, наоборот, растаю в его объятьях, как впечатлительная барышня из дамского романа… в любом случае, обломался змееныш!