Меня с ног до головы окатывает стылым холодом. Мышцы сводит от спонтанно подступившего страха, мое откопированное в куче поверхностей отражение выглядит сюрреалистично, а в мыслях наперебой оживают разрозненные голоса, среди которых я вдруг узнаю маму, мягким, но неотвратимым тоном раздающую мне указания о том, как повернуться для достижения лучшего ракурса, а еще почему-то Валдиса. Его хрипловатый низкий голос с каким-то мерзким придыханием даже спустя годы сложно спутать с чьим-то другим. Мне кажется, голос незнакомой женщины, обращающейся ко мне сейчас, чем-то неуловимо схож с его голосом, и от этого каждое ее слово дрожью просачивается в мое сознание. Я в запоздалой панике успеваю подумать о том, что ни черта не готова.
Нужно собраться, немедленно взять себя в руки, иначе я все запорю, подведу Демида и подставлюсь сама. Это не та ситуация, в которой мне спустят с рук даже маленькую ошибку. Почти не слушая зудящую над ухом женщину, пытаюсь в точности припомнить все слова Натана во время нашей общей встречи в баре. Так… первым делом мне необходимо выбраться отсюда. Я должна успеть покинуть здание до того, как начнется аукцион, в противном случае возможные выходы окажутся перекрыты, и все будет кончено…
– Шевелись, – грубо толкает меня женщина, недовольная моим бездействием. – Времени почти не осталось. Сейчас начнется… А ты идешь вторым лотом.
Вздрагиваю, до глубины души уязвленная той уничижающей пренебрежительностью, с которой меня определяют к лоту, и с видом рассеянной идиотки оборачиваюсь к ней:
– Мне… нужно в туалет.
– Чего?!
– Мне очень нужно, правда, – лепечу жалобно, только теперь подумав, что эта грымза вполне может отказать в моей просьбе и никуда меня не пустить. А мне во что бы то ни стало необходимо избавиться от ее компании.
– Ладно, только быстро, – хмуро и раздраженно кивает она, мотнув головой.
Разумеется, женщина провожает меня до самой двери уборной, где демонстрирует мне часы на своем запястье, предупредив, что в моем распоряжении ровно две минуты, не больше, и выжидающе замирает с той стороны. Повезло еще, что она не поперлась за мной прямо в кабинку… Мимо этой чертовой тетки мне ни за что не удастся проскользнуть.
Оказавшись в одиночестве, я со всех ног бросаюсь к неприметной дверце за кабинками, о которой упоминал Натан, потными от волнения пальцами хватаюсь за ручку, дергаю…