– Весьма польщен. Однако вы у нас человек новый… Я лишь хочу сказать, Яков, что в нашем деле всякое случается, и прежде всего нам хотелось бы заблаговременно свести к минимуму возможные риски, чтобы в будущем избежать неприятных сюрпризов.
– Ну, что же… Думаю, ваши люди собрали обо мне достаточно информации, в противном случае меня бы здесь не было.
– Вы правы, – господин Крыгин чуть склоняет голову набок.
– И если уж у нас зашел такой разговор, я бы тоже хотел кое-что прояснить.
Крыгин выставляет вперед ладонь:
– Не беспокойтесь, Яков, все наши дорогие партнеры могут быть уверены в строгой конфиденциальности в любых вопросах.
– Я не об этом, – качаю головой, покручивая между пальцев ножку бокала. – До меня дошли слухи, что на одном из ваших недавних аукционов произошел неприятный инцидент.
– Вздор, – с насмешкой в голосе произносит он, однако едкая ухмылка сползает с его губ со следующим вопросом. – Откуда вы такое взяли?
– Так это правда?
– Не знаю, что вы могли слышать, но у нас всегда все в полном порядке. Наша служба безопасности блокирует любые угрозы еще на стадии их возникновения. У нас не бывает крупных проблем. Тот случай, который вы, скорее всего, имеете в виду, просто… недоразумение. Один из моих постоянных бизнес-партнеров допустил грубую ошибку. Но мы вовремя отреагировали, и это не повлекло никаких неприятностей или неудобств для остальных участников мероприятия, – он собирается добавить что-то еще, но в этот момент за огромным стеклом вспыхивает яркий белый свет, падающий в центр возвышения, и мы оба машинально разворачиваемся туда. Воспользовавшись шансом переменить тему, господин Крыгин заметно оживляется: – О, мы начинаем! Смотрите внимательнее, Яков. Вдруг вам захочется сделать ставку?
– Это вряд ли, – усмехаюсь с надменностью, лениво покачивая бокал в ладони. – У меня нет недостатка в игрушках…
Крыгин смотрит с интересом:
– Не зарекайтесь, господин Бержан… Не зарекайтесь.
Ева
Как только меня оттаскивают от Демида, все резко меняется.
Я с самого начала отдавала себе полный отчет в том, куда лезу и в каком качестве буду присутствовать в чертовом месте, но едва женщина в строгом черном платье заводит меня в какое-то огромное помещение с кучей огромных, в пол, зеркал и уже совсем другим тоном велит раздеваться, я на самом деле ощущаю себя вещью… Всего лишь бесправной вещью, товаром, который собираются выставить на торги.