Приставив ёлку к стене, задвигаю шкаф на прежнее место, закрывая им рисованные ворота. А после я ещё и забаррикадировала межмирный вход коробками и всяческим инвентарём, в надежде, что никто из Сетерры не сможет пройти в мой мир. Так и стояла, уставившись на шкаф. Но прошло уже минут десять, а с параллельного мира, видимо, никто и не собирался лезть ко мне.
Немного успокоившись, я взглянула на ёлку: пушистая, большая, метра два с половиной уж точно. Верхушка почти потолка касается. А ещё, комнатку подвала уже начал окутывать запах хвои.
– Спасибо тебе Торд, угодил, так угодил.
И я понесла ёлку в дом. Затем спустилась в подвал за ёлочными украшениями, внимательно при этом оглядев забаррикадированную стену. Но в дальней комнате ничего не изменилось с того момента, как я её оставляла. И уже спокойно вздохнув, отправилась наряжать дом. Значит, только я и могу пройти сквозь эти магические врата. Надо же, я – хранительница!
Ёлку я установила на деревянной подставке перекрестии в том самом месте, где она всегда стояла в бабушкином зале. И вспоминая Торда добрым словом, принялась развешивать на лесную красавицу ёлочные игрушки. А ещё я предалась детским воспоминаниям. Я до сих пор помню: все эти разноцветные стеклянные: шарики, шишки, сосульки, фигурки животных…
Новый год всегда был для меня самым любимым праздником, пронизанным духом волшебства. Сейчас так хотелось именно волшебства. И я с большим рвением наводила праздничную атмосферу. При этом время от времени вспоминались голубые глаза, того кого оживила. Эх, если бы тот оборотень не зарычал и был так же адекватен, как его брат, можно было бы поговорить с ним и извиниться. Вот только простил бы он меня? Наверное, нет, раз так сильно разозлился, поняв кто перед ним. А я ещё и целовала его. И вот от этого воспоминания хотелось просто забыться.
– Надо же, я поцеловала оборотня?! Лена, куда только катится твой мир?
Я запретила себе даже думать о параллельной реальности, уделяя всё своё внимание важному делу. Когда, наконец, я закончила наряжать дом и прибралась. То единственное, что хотелось – это лечь спать. Поэтому недолго думая отправилась в спальню. А когда расправила постель, из памяти отчётливо всплыло моё обещание, данное ещё днём Анне Ильиничне. Взгляд зацепился за циферблат часов. Без пяти двенадцать. Как там она говорила, ровно в полночь нужно зажечь свечи. И где сейчас я буду их разыскивать? А зеркала? Пять минут до полуночи, а ведь ритуал с гаданием надо непременно в полночь осуществить. А я так устала, что уже ничего не хочу. Чувствую, стоит мне только лечь на кровать, так сразу и отключусь. А тут предстоит ещё и в зеркала вглядываться. Как там? Суженый мой ряженый, приди ко мне наряженный? Нет, никаких зеркал! Уж лучше бумажки с именами писать. Да только какое это вообще гадание? Имён на свете множество, что если я просто не напишу имя того, кто на самом деле суженым является. Ладно, остаётся последнее. А что я теряю? Анне Ильиничне я обещала, подумав, выбрать что-то из предложенного. Так вот, я выбрала.