– Ло-ола! – плачуще протянул козёл. – Ну ни черта же не видно! Девушка, извините.
– Бэла! Кх-кх, – кашлянув, представилась я, чувствуя себя легендарным Ванькой-Встанькой. – Можно на ты.
Меня сшибают, а я поднимаюсь. Непобедима, как родная армия.
Поиски салфеток увенчались успехом. Один из этих двоих подсветил фонариком, а второй убрал с моего лба слипшиеся волосы и осторожно вытер кровь. Я в это время проверяла руки и ноги: сначала пошевелила левой ступнёй, потом правой. Ничего не болело. Конечно, бедро саднило, но совсем чуточку. Вытянула вперёд руки, сжала и разжала кулаки. Несмотря на боль, все части тела работали.
– Повезло? – спросила Лола.
Я кивнула, растянув губы в благодарной улыбке. Мне и правда очень повезло: ничего не сломала и не растянула, вижу неплохо, гул в голове прошёл. Очень кстати эти влюблённые прилегли за скамейкой на одеяло.
***
– Думал, с ума сойду, – вслух переживал Тоха. – Руки до сих пор трясутся. Ты откуда взялась?
Придерживаясь за скамью, Бэла неуверенно встала на ноги и, прищурившись, поглядела в ту сторону, где она так внезапно рассталась с велосипедом. Он лежал обочине, странно выгнув руль и утонув задним колесом в ворохе жёлтых листьев. Тусклый свет ослепшего на две лампы фонаря едва дотягивался до места крушения.
– Ремонтировать надо, – прогудел над ухом сочувственный голос добросердечной Лолы. – Наверное, в яму влетела.
Она была рослой шатенкой с ультракороткой стрижкой под мальчика. За исключением причёски, остальным, женским, природа одарила её с избытком: впечатляющей грудью, высокой волной поднимающей ткань толстовки и шикарными бёдрами в сочетании с длинными ногами, вбитыми в узкие джинсы. Фигура секс-бомбы, глаза оленёнка Бемби.
Бэла страдальчески сдвинула брови и потрогала пальцем лоб, где напухала роскошная ссадина.
– Холодное приложить, – советовала Лола, протягивая влажную салфетку.
– Пожалуйста, найдите мои очки! – попросила страдалица, скидывая со спины рюкзачок.
Покопавшись, выудила из его недр мобильный телефон и включила ещё один фонарик. Её позабавил взъерошенный вид рыжего парня, прыгающего тонконогим кузнечиком в перекрёстном свете двух фонарей. Она обнаружила, что смеётся, несмотря на явную плачевность ситуации.
Очки лежали возле красной «сумочки». Они мягко приземлились на листья и чувствовали себя превосходно.