- Нет, он старой закалки, такого не подкупишь, - рассуждала Анька, и я по-новому взглянула на подругу. Шашни, взяточничество, какие же еще грехи скрыты в этом тщедушном теле? Не удивлюсь если в порыве откровения она признается, что похитила своего ненаглядного лысеющего Колю вместе с детьми у какой-нибудь инстадивы, а та ей мстит.
- Аня, может это Колькина бывшая? Устроилась к нам на завод, а теперь всеми силами пытается тебя опозорить? – осенило меня. - А может и настоящая, решила его из семьи увести.
- Колю? Увести? – и Анька вновь принялась рыдать.
Вернувшись к версии о множественных Сидоровых, я вспомнила, что Павел Ильич был падок на домашние пирожки, а Анька славилась тем, что каждое утро кормила весь отдел своими кексиками и только сегодня ритуальное чаепитие, по понятным причинам, не задалось.
- Аня, неси сюда свои сокровища, у каждого своя цена?
- Какие? – встрепенулась она.
- Кексы где? Наш архивный червь падок на все домашнее, а сделанное своими руками не считается взяткой.
От этих слов улыбка вновь расцвела на зареванном личике подруги, и она рысью бросилась в комнату отдыха, где прикормленные коллеги уже ждали утренней раздачи плюшек.
Осознав, что кексиков сегодня не будет, народ пришел к единому мнению о частичной истинности утреннего послания.
Заметив, что Анька опять покрывается красными пятнами вселенской обиды, я заверила ее в том, что следы преступления, как и злость на коллег имеют свойство остывать, а сейчас важнее выяснить кто же она такая, виновница сегодняшнего переполоха.
Павел Ильич, водил пальцем по монитору, пытаясь уследить за данными в экселевской таблице и тут же складывал их на калькуляторе, сбивался, чертыхался и начинал заново. Я не могла сдержать смех и закашлялась, решив, что прикинуться чахоточной в данной ситуации будет наилучшим выходом.
- Нельзя, - закричал он. – Сейчас трудодни считаю.
- Павел Ильич, что ж вы мучаетесь, - подошла Анька к пожилому коллеге и выделив нужный столбец, нажала на значок автосуммы.
- Фея, богиня, - восхищенно посмотрел на нее замученный счетовод, - проси, что хочешь. Ради тебя я готов пойти на должностное преступление и изменить график отпусков.
- Преступлений и так на сегодня достаточно, - решила вмешаться я в разговор. – Нам бы его жертву найти.
Пересказав вкратце утреннее происшествие, мы уставились на горе-счетовода, оценивающе разглядывающего Сидорову. Придя к выводу, что из всех однофамилиц это точно не она, он выдал нам список из пяти тезок.