– Вы тоже доктор? – вцепилась Геля в рокера.
Он бросил ворошить вилкой салат, поглядел на нее внимательно и выдал признание дня:
– Комбайнёр я. Пшеницу скосил и сразу сюда.
– В начале июня скосили, – согласилась Геля.
Не хочет говорить и не надо. Мутный тип. Бровями играет по-клоунски: то приподнимет их домиком, то опустит поочередно, потом в одну линию сведет.
– Рей, вы мне Вячеслава Бутусова напоминаете, – голос Аллы обрел бархатные нотки, – солиста группы «Наутилус Помпилиус».
– Родственник я его. О-очень дальний.
«Вот врун! Ведь ни слова правды».
Алла рассыпалась дребезжащим смехом, будто стакан стеклянный разбила и распинала осколки по углам.
Комбайнёр пожал плечами и продолжил ворошить салат. Что уж он там искал?
Какое-то время все молчали, а потом Рей покинул неинтересную компанию и отправился на выход.
– Шифруется, – доверительно заявила Алла. Ее распирало посплетничать. – Сначала отрекомендовался Реймондом, а когда я удивилась, превратился в Рея. Вроде не иностранец, говорит без акцента. Вдруг шпион?
– В санатории, – кивнула Геля. – Шпионы сюда косяками тянутся. Раны боевые залечивают.
– Знаменитость, – решила соседка. – Или олигарх.
– И что он делает за нашим столом? Сидел бы в вип-зоне. – Геля кивнула на столики за резной перегородкой. – Там бы никто вопросов не задавал. И блюда изысканные, а не курица.
Она подвигала вилкой остывшую ножку.
– Скучно им, богатым, – додумывала Алла. – Хочется острых ощущений. Идут к простым людям.