— Здравствуйте, Альвина, – произнес мужчина чуть надтреснутым голосом.
И этой царапающей трещины в тембре голоса раньше не было. И трости, на которую он опирался, не было, и одевался раньше Себастин в черное.
— Здравствуйте, Себастин, – растянула губы в фальшивой улыбке Альвина, – или мне надо обращаться к вам «ваша светлость»? Ах, да, я забыла присесть в низком реверансе. Но простите меня, я совсем одичала в этой глуши.
— Ну что вы, Альвина, какие могут быть церемонии между нами, – не менее натянуто улыбнулся герцог.
И ямочки на щеках пропали, превратившись в борозды на впалых щеках – отметила невольно Альвина.
— Что ж, раз с приветствиями закончили, то позвольте поинтересоваться – что вам нужно, зачем вы здесь?
— Вы нисколько не изменились, Альвина, все так же нетерпеливы и невежливы. И по–прежнему ослепительно красивы.
— Ах, оставьте это, – поморщилась девушка, – ваше восхищение мной надоело еще много лет назад, и у меня есть веские причины не радоваться вам.
— Да–а–а? – удивленно протянул герцог. – Но все же будьте милосердны к гостю, накормите его, ну или хотя бы велите подать чаю. Дорога к вам, увы, сопряжена с некоторыми неудобствами и я утомился, добираясь сюда.
— О! Герцог Адъяр просит о милосердии, – насмешливо произнесла Альвина. – А не боитесь, что я отравлю вас, помня, как были когда–то вы «милосердны»?
— Ну, хватит, – вдруг жестко произнес герцог, чем ошеломил Альвину, – я знаю, что вы не помните добра.
— Добра?! – задохнулась от возмущения девушка. – Да как вы смеете…
— Я сказал – хватит, – еще более резко прервал Альвину мужчина, – вижу, что даже многолетняя ссылка и практически нищенское существование не усмирили ваш гонор.
— Восемь.
— Что? – не понял мужчина.
— Здесь мы живем восемь лет, – холодно ответила Альвина, – и в этом виноваты ваш отец и вы.
— В этом виноват ваш отец, – устало проговорил герцог, опускаясь в кресло.
–— Конечно, герцог, присаживайтесь, – едко произнесла Альвина.
— Покорнейше прошу простить мои манеры, но раз вы не соблюдаете норм этикета и гостеприимства, то не вижу смысла со своей стороны их придерживаться.
— Да, конечно, зачем церемониться со мной, – с горечью ответила Альвина, – я теперь никто.
— Садитесь, Альвина, – приказал мужчина, кивая на стоящее напротив кресло с потертой обивкой.
Фыркнув, девушка подошла к креслу и медленно и величаво, словно делая огромное одолжение, устроилась в нем. Все это время Себастин насмешливо наблюдал за ней.