— Четвёртый этаж, правое крыло, комната четыреста двадцать.
— О, повезло! Аж два окна, и тол.. в смысле, туалет и душевые рядом.
— Ну хоть в чём-то мне сегодня повезло, — проворчала я.
Однако тут же устыдилась, ведь парень здорово меня выручил. Да и вбитые едва не с младенчества манеры одним Горнилом не угробить.
Спохватившись, я вежливо улыбнулась и склонила голову, на автомате изобразив идеальный книксен.
— Благодарю за помощь, мистер Фарли. Я этого не забуду.
— Ишь, какая краля, — фыркнул Ричард, вроде и насмешливо, но вместе с тем добродушно. — Ясен-красен, как меня такого прекрасного позабыть? Только я никакой не мистер, а просто Дик. Идёт? — Я чуть смутилась от таких вольностей, но послушно кивнула. — И благодарить особо не за что. Негоже это — первачков в беде бросать… Ну что, проводить тебя до комнаты?
— Не надо, спасибо. Я… пойду.
Как добиралась до своего нового жилища, толком и не запомнила. Но пока добралась, реветь перехотела. Вернее, просто не смогла проронить ни слезинки.
Иногда горе настолько велико, что слезам просто не остаётся места.
Я упрямая и целеустремлённая — отнюдь не тот нежный цветочек, каким меня видят окружающие. Уж наверняка пережила бы распределение на факультет тёмных; смирилась бы с косыми взглядами и недружелюбной атмосферой… Многое бы пережила. Но не жуткое, невероятное, просто чудовищное подозрение, что моя семья мне вовсе не семья.
Даже если я и впрямь дочь своих родителей, для них это ничего не изменит.
Тёмное дитя не может быть ничем, кроме позора. Крах репутации, разрушенные брачные перспективы, загубленная родовая магия… Я не надеялась, что семья примет вердикт Горнила, однако сегодня, в этот ужасный вечер, позволила себе глупую, отчаянную веру в то, что родительская любовь окажется сильнее предрассудков. Ведь я, несмотря ни на что, осталась прежней!
Нет, Лили. Нет. Прежней ты уже никогда не будешь. Вопрос лишь в том, кто ты теперь такая и что тебе с этим со всем делать.
Не знаю. И знать не хочу.