Обереги... Именно так я и говорю всем.
Из драконьей ипостаси я в который раз рассматривала себя же в человеческом облике. Лицо сосредоточено, зеленые — того самого цвета, что обычно приписывают ведьмам — глаза закрыты. Крохотная ямочка на подбородке, нос чуть вздернут...
Никто не может смотреть на себя со стороны. Особенно сбоку или сзади. А я могу. Потому что я не только ведьма. Я еще и дракон. Ошибка.
Чувство падения усилилось, я зажмурилась. Рывок, будто попала в невидимую сеть... И вот я уже гляжу из своего человеческого облика на бирюзового дракона. Изящного, быстрого, с сильными перепончатыми крыльями. Теперь его глаза закрыты. Теперь его очередь растворяться в сиянии!
Едва моя звериная половина пропала, как голова закружилась, и я с размаху проехалась носом по плечу своей «дамы».
— Просто отлично! — проворчала я.
С трудом приподнявшись на локтях, достала из кармана шкатулку для отправки писем, плоскую, маленькую, размером в пол-ладони. Перевернулась на спину, нацарапала самопишущим пером послание для главного целителя лечебницы, где работала, положила листок внутрь. Захлопнула крышку, с третьей попытки набрала на ней адресные руны и с облегчением уронила руки на траву.
— Ну что, Мерит! — со смешком прошептала я, глядя на танцующие звезды. — «Деву» в беде спасла, в укромный уголок за неимением башни уволокла, на травке с ней полежала! Осталось торжественно пообещать жениться и, как положено коварному соблазнителю, улететь в закат!
Точнее, в рассвет, потому что домой в нынешнем состоянии буду добираться долго.
Шкатулка звякнула, от целителя пришел ответ: помощи не будет! Он занят. Клиент — из тех, кому не отказывают, — обнаружил, что одно его ухо чуть больше другого. Да, конечно, размер ушей — дело срочное, требует неотложной помощи! И я даже знаю, какой именно. Стрижки! Садовыми ножницами!
Я сердито скомкала записку и выбросила ее в траву. Потом села и повернула голову, решив, наконец, посмотреть, кого же я там спасла. И кого, судя по всему, придется тащить к себе. Потому что главный целитель лечебницы уши стрижет.
А ничего добыча... Лет двадцати пяти, высок, прекрасно сложен. Короткие волосы, темные брови. Приятное лицо. Явно не из простых, порода чувствуется. Да и одет соответствующе. Камзол и рубашка хоть и испачканы дальше некуда, а все равно видно, что из отличной ткани. И ручка булавы из железного дерева — редкого, прочного и ужасно дорогого.