– Как ты разговариваешь с отцом? Следи за своим языком! – он резко вскочил и уперся ладонями в стол.
– А как еще с тобой говорить? Ты ведь обещал больше не играть. Клялся, прощения просил, и что теперь?
Он как-то резко успокоился, сдулся, словно воздушный шарик и устало опустился в кресло.
– Я разберусь, Шевонн. Я со всем разберусь.
Как же, разберется он. Сейчас зальет глаза и проспит до вечера. А вечером снова уйдет. Только что он будет ставить на кон, на этот раз? Нас с мамой?
Выйдя из кабинета, я с силой захлопнула дверь и поспешила найти маму. Она сидела в гостиной и мяла в руках кружевной платок, уже даже не пытаясь вытирать им слезы, непрестанно катившиеся из глаз.
Подойдя к ней, мягко обняла ее и прошептала:
– Не переживай мама, все будет хорошо.
– Ох, Шевонн, детка, я ведь знала, что этот день когда-нибудь придет. Нужно было развестись и уйти от него еще тогда, десять лет назад, когда все это началось.
Ого, вот это речи. Слышать от тихой, интеллигентной Кэролайн О’Грэди подобное мне еще не приходилось. А значит, предел ее терпению наступил. Только теперь-то что? Разводись, не разводись, ставка уже сыграна.
– Что же нам теперь делать? Ведь скоро наверняка придут, требовать долг, – с надрывом проговорила она.
– Мама, мы обязательно что-нибудь придумаем. Постараемся договориться. Мы ведь даже не знаем, с кем он играл. Может, с таким же неудачником, как он сам, и тот уже забыл обо всем.
Мама только покачала головой, но говорить ничего не стала. И так ясно, что скоро нам предстоит война за собственный дом.
– Тебе пора на работу,– напомнила я ей.
Она вдруг встрепенулась и посмотрела на меня совершенно ясным взглядом, лишь легкая припухлость век говорила о том, что совсем недавно эти глаза плакали.
– Шевонн, проследи за ним, прошу.
Я только горько усмехнулась.
– Он ведь все равно вечером уйдет, ты же знаешь.
– Пусть идет,– сказала она и вышла.
И я готова поклясться, что она проглотила окончание фразы, хотя очень хотела сказать: «И не возвращается».
Так нельзя, наверное, но я была с ней согласна. И пусть меня накажут боги.
Мама работает учителем в лицее. Получает она прилично и этого вполне хватало бы на содержание дома, и мое обучение, если бы не отец.
Правда, мы рассчитываем, что вскоре станет немного легче, ведь месяц назад я с отличием окончила Клауверский колледж прикладной магии. Сколько себя помню, я всегда была очень любознательной, училась хорошо и прилежно, и интересовалась всем вокруг. Но самой большой моей любовью были руны и символы. Мой дед по отцовской (какая ирония) линии был талантливейшим рунистом. К сожалению, я его не застала, но талант этот проявлялся во мне с раннего детства. Благодаря оставшимся от него многочисленным дневникам и записям, я знаю и умею очень многое.