Она застегнула чемодан, привязала к его ручке бельевую верёвку и занялась непривычной для себя транспортировкой груза.
«Как тяжело, ой, чуть не упустила! Спокойно, спок-койно, не торопись. Вот так, потихоньку-полегоньку трави верёвку. Главное, чтобы никто не вошёл в зал и не увидел в окне… пожалуйста, сидите на кухне!»
Покачивающийся чемодан с едва слышимым скрипом мягко опустился в неподстриженную траву и, слегка скособочившись, замер. Следом за чемоданом на тонкой, но крепкой бечёвке был спущен ноутбук. Набитый под завязку рюкзак совершил короткий полёт самостоятельно. Александра оглядывала комнату в поисках забытых вещей, когда очень кстати прозвучал приказ отчима:
– Сашка, сбегай за хлебом!
Она растянула губы в улыбке и послушно проследовала на зов.
– Деньги на холодильнике, – повернула голову мама. Она занималась архиважным делом: нарезала сыр и колбасу тонкими ломтиками. – Без шапки не ходи.
– Лабутены пусть нацепит, – хмыкнул отчим, таращась в экран телевизора. – За хлебом-то.
– И не копайся.
– Хорошо, мам.
Для неё сейчас первейшая задача – пристроить весь багаж за компостные бочки. Из кухонного окна порога не видать, зато калитка просматривается прекрасно. Отчим будет наблюдать за её уходом. Придётся с пустыми руками выйти из калитки, рысью оббежать три дома и пролезть в собственный двор со стороны сада. Там зазор между сеткой и землёй довольно приличный, да и бытовка обзор закрывает. Дальше следует незаметно перетащить вещи из укрытия за бытовку и тем же хитрым подзаборным способом незаметно удалиться.
Внезапно налетевший ветер кинул в лицо пригоршню коричневых листьев. Александра стряхнула осенний подарок с плеча и продолжила эвакуацию чемодана, протискивая его через неширокий проём между землей и забором. В какой-то момент пришлось вооружиться палкой и подкопать мягкий грунт с одной стороны.
– Дав-вай, пролазь…
Чемодан с некоторым усилием преодолел нервно дребезжащую сетку. Рюкзак и ноутбук рыбками скользнули вслед. Теперь самой протиснуться – и можно считать, что побег удался. Куртку она пристроила под кустом у обочины и лишь тогда полезла за вещами. Помнится, восемь лет назад подобное проделывалось намного легче.
– Тома-а!
Александра оцепенела под забором, парализованная душераздирающим криком. Надрывалась соседка, что жила в доме напротив. Это был не голос, а сигнал воздушной тревоги. Неужели наблюдала за подозрительным поведением Александры из окна и теперь громогласно оповещает мать, отчима и окружающих?