Константин смотрел на принцессу, и душа кровоточила от боли. Неожиданно Кай ударил своего заклятого врага. Он преследовал цель расправиться с графом и уничтожить наследницу престола.
Соперники крепко стояли на снежном покрывале, испачканном гранатовыми каплями крови, и руки их, сжатые в крепкие кулаки, наносили удары. Никто не хотел быть поверженным. Кай обладал неистовой силой. Ни у одного зверя не было мощи одолеть его, яростного, не говоря уже о людях.
Только колдовство могло остановить Кая. В эту минуту Фрида нуждалась в тёте.
Она собрала последние силы и прокричала:
– Кто-нибудь спасите Игоря! Тётя Терезия, помоги!!!
От пронзительного, наполненного страданием крика, с деревьев посыпался мерцающими кусками снег. Казалось, что от бесконечной рвущей душу боли всё вокруг обрушивалось.
Над градом сгущались сумерки. В бархатной синеве расплывались силуэты людей. Каждое движение становилось отчётливее слышно, гулким эхом отражались звуки. Смерть дня и рождения ночи. Всё умирало, чтобы с новым днём начать новую жизнь.
Граф Константин защищал свою жизнь изо всех сил, пока усталость не взяла над ним верх. Кай повалил его в сугроб, и окаменевшими кулаками бил по окровавленному лицу графа. Злодей издавал злобное рычание.
В серебряно-синих сумерках нарисовалось изумрудно-золотое сияние в форме короны, и перед опустошённой Фридой возникла фея. Принцесса сидела возле мёртвого принца. Она никак не отреагировала на появление тёти. В её глазах поселилась вселенская тоска по Игорю, а в душе полыхал ад. Игорь оставил боль, затмившую чёрной вуалью жизнь. Все надежды рухнули, мечты сгорели в жарком пламени безысходности. От шипов терния, проросшего среди зла, любовь истекала кровью. Скорбь терзала раны души. Фрида казалась мрачной тенью смерти. Девушка ждала конца света во мраке забвения.
Терезия пронзительным взглядом окинула Кая, который уселся на сопернике и лихо колотил его. На свежем красивом лице изумлённой Терезии появился гнев. Фея в одно мгновение превратилась в злобную ведьму. Она оскалилась, и оголились длинные клыки. Пощады от такой Терезии не дождаться вовеки вечные. Васильковые глаза засверкали сапфирами. Не было в них жалости. Красиво уложенные золотые волосы растрепались и от сильного возмущения встали дыбом. Эдакой грозной Терезии никто ни разу не видел. В руках она держала волшебную палочку. Рука непринуждённо взмахнула ею, а голос уверенно произнёс: