Арканов не церемонился, тащил к себе, как на… да, аркане. Прямое принуждение – иди прямо, теперь поверни налево, спустись на уровень ниже, и я слушалась, а ноги шли. Демон скулил от ужаса, пытаясь забиться в самый тёмный и дальний угол. Зверёк при возможности наделал бы лужу, но Совесть держала крепко. Жалко, что на двоих её не хватало.
«Всем заткнуться, – ледяным тоном потребовал Вампир. – Говорить буду я».
Ну уж нет, говорить буду я. Хотя от кевларовой вампирьей брони не отказалась бы.
«Бери».
«Как славно, вы всё-таки подружились. А я говорил…»
Голос всегда пытался быть милым. Я даже верила. Когда-то.
«Уважаемый, когда заходите в дом, надо здороваться».
Совесть – такая совесть. Ну какой могущественной твари придёт в голову, что прежде чем похозяйничать в чужой черепушке, надо поздороваться? Точно не Арканову с его Голосом.
Зря я рассуждала. Им, телепатам, только дай за что зацепиться. В голове сначала раздался смешок, а потом «Здравствуй, Ева».
Вам тоже не хворать, Андрей Андреич. Впрочем, ему болячки недоступны, зря я надеюсь. И зачем встречаться лично, если он способен говорить где-то там, а я слышу прямо тут и даже не ушами?
«Ты слышишь, а надо, чтобы ещё и понимала».
Суккуба уже не скулила – тихо взвизгивала. Значит, я почти на месте. Место оказалось подземной парковкой. Арканов сидел за рулём серо-стального гелендвагена, припаркованного прямо у той двери, из которой я выпала. От остального пространства махину на колесах отделяла широкая опорная колонна и полупрозрачное марево явно противоестественного происхождения. Он улыбнулся, показав ровные белые зубы, и кивнул на пассажирское сиденье.
Не думать, главное – не думать. Широко улыбнуться в ответ и дернуть дверь внедорожника. Упасть на сиденье и выслушать всё, что он скажет. И не стискивать зубы!
– Отлично выглядишь.
Что, мне тоже можно высказаться? В голове прояснилось, исчезло то давление, которое всегда возникало при ментальном взломе моей черепушки. Я повернулась и с сожалением признала – он ничуть не изменился. Всё тот же мужественный профиль, яркие зелёные глаза, пшеничного колера шевелюра и нездешний загар. Харизма, сбивающая с ног. Велись все.
– Чему обязана?
– Проблеме, решить которую я поручаю тебе.
И замолчал, позволив поудивляться вволю. Что за беда вдруг возникла у величайшего из великих? Какое горе постигло самую могущественную в нашем мире тварь? И что за характер у этой проблемы, раз решить её могу только я?